Реформа Андропова: каковы были её цели? / Андрей Николаев

Впоследнее время его часто вспоминают. Однозначной оценки нет. Некоторые считают его предателем, подготовившим развал СССР. А в иных кабинетах Лубянки до сих пор можно видеть пудовые гири. Шеф любил позаниматься«железом» в свободную минуту; для некоторых сотрудников это до сих пор важно.

Говорят, что в недрах «комитета» его за глаза кликали «Ювелир». Все остальные знали его, как Юрия Владимировича Андропова. Познакомился я с ним 14 февраля 1984 года.

Вечером первокурсников МИНХ им. Г. В. Плеханова сняли с лекций и привезли прощаться с генсеком. В зябком сумраке мы вошли в Дом союзов и угрюмой змеей потянулись в Колонный зал. Чем ближе к гробу, тем гуще напряжение и трагизм на лицах. В районе почетного караула концентрация так высока, что кажется даже покойнику неудобно. Я хотел вглядеться в лицо Андропова, но уронил перчатку.

Ко мне со всех сторон кинулись незаметные прежде люди в штатском. Я нагнулся поднять, замешкался. На меня натолкнулась идущая следом комсорг нашей группы, чертыхнулась… Возникла некоторая толчея, имевшая потом продолжение в 1 отделе нашего института.

В следующий раз Андропов возник в моей жизни в декабре 1989 года на Втором съезде народных депутатов СССР. Лучше всего тусовалось возле партера Дворца съездов. Там прогуливались политические тяжеловесы: Лигачев, Абалкин, Примаков, Зайков, Пуго, Вольский… Я остановился возле Аркадия Вольского. Около него уж вертелись журналисты, выспрашивали у Аркадия Ивановича о ситуации в Нагорном Карабахе. Если кто забыл, то Вольский возглавлял Комитет особого управления Нагорно-Карабахской областью. Вольский отвечал уклончиво. Репортеры расползались. Я решил блеснуть и спросить чего-нибудь умное. Получасом ранее я подслушал в курилке журналистский трёп о том, что промышленника Вольского сослали в Нагорный Карабах из-за опасений Горбачева. Якобы тот боялся, что на Пленуме ЦК КПСС в декабре 1989-го его могут заменить на Аркадия Вольского. И я задал этот, как сейчас понятно, некорректный вопрос.

Вольский пожал плечами, но в его глазах появился интерес к моей неуклюжей персоне. Возникшую паузу разрешил помощник Вольского, подошедший с каким-то вопросом к Аркадию Ивановичу. Между тем, Аркадий Иванович вновь поднял на меня глаза:

«Раз вы еще здесь, молодой человек, то отвечу так: у нас, в принципе, были другие планы. Вот сейчас спорят про 6 статью Конституции, Юрий Владимирович предполагал вообще отмену партий, оставив за собой всю полноту власти. Мы с Велиховым написали несколько проектов, в которых союзные республики превращались в округа или штаты по экономико-территориальному принципу. Плюс экономические зоны, в которых внедрялись элементы программы Либермана и дисциплина. Порядок прежде всего… Вы знаете, кто такой Либерман?»

Сейчас, спустя почти 30 лет, я не могу сказать, точно ли так прозвучала тирада Аркадия Ивановича. Но смысл и её посыл я воспроизвел абсолютно. Сцена завершилась вторжением в разговор улыбающегося Примакова и его фразой о том, что Андропов был противником реформ по Косыгину. На что Вольский ответил, что Андропов много читал, и его любимым писателем был Г. В. Плеханов. После чего Аркадий Иванович и Евгений Максимович, вполголоса переговариваясь, удалились в кулуары съезда и глубины высокой политики.

Тогда я никак не использовал сказанное Вольским. Мою «Вечернюю Казань», где я служил парламентским корреспондентом, интересовали только демократические лидеры. Страна уверенно шла к развалу, модным было его ускорять и стебаться над попытками её сохранить. Да и я, честно говоря, практически не понял суть откровений Вольского. К тому же Либерман меня смущал. Кто такой, зачем? У Вольского спросить постеснялся.

Но нынче другое дело. Сейчас, на фоне феноменального успеха Китая, любопытно узнать: оказывается, человек Сталина в начале 1980-х пытался запустить в СССР радикальную реформу, похожую на то, что сделал Дэн Сяопин. Человек Сталина… У читателя ведь не возникает сомнений, что Андропов таковым и являлся.

Ведь только при Сталине социальные лифты могли позволить сбежавшему от отчима первокурснику речного техникума через 8 лет стать первым секретарем Ярославского Обкома ВЛКСМ. А через 16 вторым секретарем ЦК компартии Карело-Финской ССР.

Много позже, когда писал сценарий для фильма «Юрий Андропов», как мне кажется, я осознал, о чём пикировались Вольский с Примаковым в декабре 1989 года. Андропов был действительно противником реформы Косыгина-Либермана в 1965–1970 гг. Но ортодоксальный марксист Г. В. Плеханов на жизненном финише пришел к выводу, что Россия должна была остаться капиталистической страной, а революция ограничиться только буржуазной. А время 1965–1970 гг., когда осуществлялась реформа Косыгина-Либермана, вошло в историю СССР как «золотая» пятилетка. То есть, очевидна и эволюция Андропова от неприятия реформы Косыгина до внедрения частной собственности в некоторые отрасли народного хозяйства. В частности, в сферу обслуживания.

Остается уточнить, при чем здесь «Ювелир». Эту кличку Андропова я упоминал выше. На улице Большая Лубянка в доме №26 в семье Карла Франциевича Флекенштейна в начале прошлого века жила мать генсека Евдокия. Сам Флекенштейн и был ювелиром