Вильнюс 13 января 1991 года: литовские убийцы литовских борцов за независимость / Повилас Масилёнис

Оригинал: Laisvas Laikraštis (Литва) № 1 (408); 5-11 января 2013. Перевод с литовского языка Валерия Иванова (Вильнюс)

13 января 1991 г. в уголовных делах

Ни один шаг восстановившейся Литвы не поднимает столько эмоций, сколько 13-е января 1991 года. Хотя дождались уже 22-летия тех кровавых событий, в судах страны и публично интенсивно ломаются копья, - ни конца, ни края не видно этому бессмысленному противостоянию соотечественников!

Осенью прошлого года представили общественности «документальный роман» бывшего руководителя отдела охраны Верховного Совета (1990-1993 года) Артураса Антанаса Скучаса P?stininko u?rašai («Записки пехотинца». Вильнюс, 2012). Бессмыслие происходящего пытается представить в шокирующем поведении самого Витаутаса Ландсбергиса ещё во время суда над руководителями ЛКП/КПСС – «заговорщиками». «Приблизительно в 2005 году мы, как свидетели, неожиданно встретились в Вильнюсском окружном суде. В деле о январских событиях, - рассказывает в своей книге Артурас Антанас Скучас, - поскольку были свидетелями, должны были ждать вызова в зал заседаний суда. Войдя, Витайтас (Ландсбергис) со всеми поздоровался и, найдя свободное место на лавке, лег на неё и начал дремать, хотя было 9 часов утра. У меня от удивления даже челюсть отвисла. Но именно это характеризует его отношение к любой бессмысленной ситуации и таким своим поведением он выражает своё отношение – ведь прошло уже 15 лет от январских событий, а всё ещё надо свидетельствовать о тех болезненных для всех событиях. Это был какой-то абсурд и это ещё раз наглядно показало, какими беспомощными являются наши суды» (с. 501). (Здесь, наверное, можно было бы дополнить мысль бывшего руководителя Отдела охраны: на каких основаниях построили после восстановления независимости своё знание юриспруденции, такое и имеем).

С другой стороны, шокирующее поведение Витаутаса Ландсбергиса в тот день, видимо, не ради протеста, а ради того, чтобы показать, что он совершенно спокоен, - дело руководителей ЛКП/КПСС разворачивается по его плану, поскольку в суде «за основу» используется его собственная книга «Дело свободы» (УД № 1-2-1999, т. 252, с.153). Поэтому видимо, не случайно следователь К.Бетингис, на «этой» основе, склеив обвинительное заключение, стал заместителем генерального прокурора.

По этой же самой схеме был написан и «Приговор от имени Литовской Республики» 23 августа 1999 г. в уголовном деле руководителей ЛКП/КПСС № 1-2-1999. В нём есть следующие принципиальные строчки: «Из показаний свидетелей В.Ландсбергиса, А.Буткявичюса видно, что литовские власти приняли решение сопротивляться с оружием, если будет нападение на Верховный Совет, Правительство и Литовский Банк. На других объектах вооружённых защитников не было, их охраняли по собственному желанию собравшиеся, безоружные люди Литвы, а для наблюдения за происходящим направлялись безоружные служащие. Это подтверждается всей совокупностью собранных в деле доказательств (! – П.М.), поэтому  суд отвергает некоторые показания подсудимых и свидетелей, будто бы в нападающих военных стреляли, и, тем более, что от этой стрельбы потерпели и защитники объектов» („Valstyb? ir teis?“,  («Государство и право») , 2000, Nr. 1-3, часть 1, с. 206).

Показания Витаутаса Ландсбергиса (вместе с одним из «дирижёров» тех событий - Аудрисом Буткявичюсом) направили туда, куда надо, эту «совокупность доказательств», а после подписания приговора руководивший коллегией судей Вильнюсского окружного суда Альбинас Сирвидис стал судьёй Верховного суда Республики.

Похожий сценарий повторялся и тогда, когда осуждённые руководители КПЛ/КПСС пробовали искать защиты в Европейском суде по правам человека. Куратор дела Витаутас Ландсбергис, в то время уже член Европарламента, указал литовскому правительству: «Представителем в этом особенно важном суде должен быть назначен человек, который хорошо разбирается в государственном и конституционном праве, а также законодательстве по правам человека. Должна быть собрана команда знатоков международного права и политиков, хорошо оснащённая и имеющая бюро помощников. Можно также на заседания суда в Страсбурге нанять какого-нибудь известного международного адвоката («Экспресс - неделя», 29.05.2009. №22/329). Указание, видимо, было даже перевыполнено, если представитель правительства Литовской Республики в Европейском суде по правам человека Дануте Иочене вскоре стала… судьёй Европейского суда по правам человека.

Не обсуждая вступивший в силу приговор по уголовному делу «13 января», тем более, что осуждённые уже отсидели по три – двенадцать лет в колонии строгого режима (теперь Вильнюсский исправительный дом № 2), желаем только полюбопытствовать, какие показания свидетелей заглушила точно направленная «совокупность доказательств» Витаутаса Ландсбергиса. Они, эти показания, есть в уголовном деле № 1-2-1999 «заговорщиков», в томе 131. Большинство из них заслуживают более пристального внимания.

Например, Любовь Николаева, в 1991 году, работавшая в Телевизионной башне, придя на службу 12 января в 19 часов, которую должна была окончить 13-го в 9 часов утра, видела в помещении Телевизионной башни около 70 работников департамента охраны края. Все они были вооружены холодным оружием, а приблизительно пять из них – автоматами. Часть работников Департамента охраны края имела чехлы длинной в метр из брезента защитного цвета, в которых могло находиться огнестрельное оружие.

Не менее ценны показания Эммы Божановой, а также Анатолия Рекуна. Первая проживала невдалеке от Телевизионной башни, на улице Судервес (теперь - 13 января).  Когда услышала шум подъезжающих танков, вместе с другими жителями дома выбежала на улицу. Находясь около своего дома, слышала выстрелы с крыш дома то ли 13-го, то ли 15-го. От людей, которые бежали от тех домов, узнала, что стреляют с балкона. Подходя к башне свидетельница видела, что в землю перед ней врезаются пули и ей показалось, что стреляли с пятиэтажного дома, который находился напротив Телебашни. С 33 дома по ул. Судервес  также стреляли сверху – свидетельница там слышала выстрелы. Она заметила, что в то время военные силы СССР ещё не подъехали к башне.

Анатолий Рекун был у Телерадиоцентра на ул. Конарского, когда солдаты приблизились к нему. Свидетель слышал отдельные выстрелы из дома, который находится против  Телецентра, с верхних этажей. Выстрелы были направлены на толпу. Оттуда же на стоящую внизу толпу бросили взрывное устройство, которое взорвалось у ног женщины. Все разбежались, а раненная женщина осталась лежать на земле. Позднее раненую вывезла машины скорой помощи. 

Можно ещё долго цитировать отвергнутые судьями показания свидетелей в уголовном деле «заговорщиков», однако уже из этих нескольких процитированных ясно: не всё здесь помещается в схему оценок январских событий 1991 года, предложенную Витаутасом Ландсбергисом и Аудрюсом Буткявичюсом. Правда, суд только отверг не помещавшиеся в схему показания, а не наказал давших эти «лживые» показания граждан. Почему? Неужели только по тому, что в Уголовном кодексе не было для этой цели более твёрдого юридического основания, сформулированного политиками? Может, были сомнения и по поводу оценки самой схемы Январских событий, поскольку в решении уголовного дела «заговорщиков» не замалчивается, что защитники Телебашни Виргиниюс Друскис, Дарюс Гербутавиюс и Витаутас Концявичюс убиты пулями, летевшими сверху, а Видас Мацюлявичюс убит пулей калибра 7,62 образца 1908 г, предназначенной для винтовки, карабина или пулемёта Мосина, образца 1981-1930 г. Были ранения от охотничьих винтовок, малокалиберных винтовок, которые военные не применяли.

Теперь сеймовские политики ввели в Уголовный кодекс «порядок». В конце Сейма прежней каденции Вилия Алекнайте-Абрамкене, грозившая помочиться в обеденную тарелку министра культуры, поддерживаемая другими «ястребами» из своей партии, ещё раньше, в двухтысячные, помочилась, а точнее – даже накакала в Уголовный кодекс Литовской Республики. Использовав обязательство Европейского союза своим государствам-членам ввести уголовную ответственность за отрицание холокоста евреев, Вилия Мочащаяся протолкнула в Сейме дополнение в Уголовный кодекс к статье 170-2 : «Публичное одобрение международных преступлений, преступлений СССР и нацистской Германии в отношении Литовской Республики, или в отношении её жителей, их отрицание и грубое пренебрежение». Иными словами, с 29 июня 2010 года, когда вступили в силу эти дополнения в Уголовный кодекс, любая мысль гражданина Литвы, которая идеологически противоречит официальной версии событий, может преследоваться по закону. Кроме этого, «за действия определённые ст. 170-2 может отвечать юридическое лицо». Предусмотрены суровые наказания: штраф, ограничение свободы, арест или лишение свободы до двух лет.

В дополненной ст. 170-2 вводится уголовная ответственность за «отрицание» или «грубое пренебрежение» агрессии 1990-1991 годов против Литовской Республики и её жителей, поэтому Вилию Мочащуюся подмывало испробовать действие новой статьи. Услышав 2 ноября 2010 г. в прямой передаче «Ключ» радиостанции ?ini? radijo («Радио новостей» - пер.) слова лидера Социалистического народного фронта А.Палецкиса, дискутировавшего с другими политиками: «А что было 13 января около башни? И как сейчас становится ясно, свои стреляли в своих», она решила действовать. Вилия Мочащаяся натравила второго (после Витаутаса Ландсбергиса) «ястреба» консерваторов профессора Кястутиса Масюлиса, который и написал заявление в Генеральную прокуратуру, поскольку, видите ли, Альгирдас Палецкис «фальсифицировал события 13 января, мошеннически, оскорбительно обидел память погибших и раненных» (см. решение Вильнюсского окружного суда от 12 июня 2012 г.)

Правда, перед Вильнюсским окружным судом, на котором Альгирдас Палецкис был признан виновным по ст. 170-2, ч. 1 и приговорён к штрафу в размере 80 МЗП (десять тысяч четыреста лит – П.М., / 80 минимальных зарплат – пер.), ещё было решение вильнюсского 1-го районного суда от 18 января 2012 г. По нему Альгирдас Палецкис был оправдан по ст. 170-2 ч. 1, поскольку не установлено, что обвиняемый совершил действие, имеющее признаки преступления предусмотренного этой статьёй.

Вильнюсский 1-й районный суд заслушал показания 15 свидетелей, большинство из которых утверждало: ночью 13 января 1991 г. (особенно около телебашни) стреляли не только военные, стреляли с крыш близлежащих домов и балконов, из пролеска. Самые важные показания свидетелей хотел бы здесь процитировать.

Например, Болеслав Билота, бывший координатор Саюдиса за перестройку в Литве. Он в Саюдисе, - как сказал, - с первой секунды. По его утверждению, в руководстве Саюдиса все думали, как это сделать, чтобы из Литвы ушла Советская армия. В руководстве тогдашней Демократической партии обсуждали и пришли к выводу:  нужно событие, которое всех сплотило бы, объединило. Кое-кто говорил, что нужно кровопролитие. 12 января, около 17 часов, свидетель с несколькими друзьями поехал к телебашне. К ним подошёл один знакомый и сказал: «Мы подготовились к вечеру. Будет неожиданность». На следующее утро (13 января) в своём помещении собирался совет Саюдиса. Вдруг послышались разговоры: «Вчера стреляли свои». Удивились все. Тогда многие решили молчать. Бывший там писатель Витаутас Петкявичюс рассердился, поехал в морг осмотреть погибших, а после этого о стрельбе объявил в своей книге Durni? laivas («Корабль дураков». Вильнюс, 2003).

В этом месте надо бы сделать вставку. Альгирдас Палецкис в радиопередаче сказал: «И как сейчас становится ясно, свои стреляли в своих», кроме прочего такое его мнение, сформировалось из чтения публичных изданий. Опиралось и на эту книгу Витаутаса Петкявичюса, в которой есть такие строки: «На совести (В.) Ландсбергиса и А. Буткявичюса (тогдашний командир литовских националистически настроенных боевиков – пер.) жертвы ночи тринадцатого января, поскольку один придумал, а по приказу другого несколько десятков (литовских – пер.) пограничников были переодеты (в гражданские одежды – пер.) и впущены в телебашню. Это они сверху вниз стреляли в толпу… Я это своими глазами видел, когда возле моих ног от асфальта рикошетом отскакивали пули». (C.78). Или в другом месте: «Руководителем личной службы защиты его (А.Буткявичюса, - П.М.) или личной охраны Буткявичюса был В.Чеснулявичюс, окончивший высшую школу милиции в Минске и некоторое время бывший там комсоргом (…) Искать информацию о нём был вынужден, когда из уст отобранных пограничников узнал, как этот тип с пистолетом в руке учил их молчать о событиях около Телевизионной башни" (Durni? laivas. Вильнюс, 2003, с. 195).

В уголовном деле Альгирдаса Палецкиса в вильнюсском 1-ом районном суде показания давал бывший работник 6-го отдела (борьба с организованной преступностью – П.М.) Министерства внутренних дел Валерий Шульцас. Он с несколькими коллегами из отдела 13 января ночью, около 1 часа 30 минут, прибыл к телебашне в Каролинишки. Поднялся на 8-й этаж находящейся там 9-этажки, попросил живущих впустить их в квартиру. (Это теперь дом № 37 по ул. 13 января – П.М.). Там  пробыли несколько часов, в течение самых трагических событий. Через открытое окно служащие снимали происходящее на киноплёнку. Вдруг прямо над их окном, с крыши, посыпались выстрелы в сторону телебашни. Это было несколько автоматных серий. Сотрудники выбежали из квартиры и побежали по ступенькам, ведущим к люку на крышу. Однако он был закрыт снаружи. Тогда на лифте спустились вниз и увидели, что из другого подъезда вышли два мужчины с продолговатой сумкой, похоже было что в ней спрятан автомат. Увидев служащих, эти двое мужчина побежали. Они юркнули во двор, где их ждал автомобиль «Жигули» с водителем. Об этом было доложено руководителю этих служащих, но никакого следствия не проводилось.  

Адвокат Альгирдаса Палецкиса Юрий Биневич разоблачил ложь Аудрюса Буткявичюса относительно того, что около телебашни не было вооружённых сторонников литовской независимости, поскольку в этом уголовном деле имеется в приложении интервью Антанаса Стонкуса газете Vilniaus dienojа («Вильнюсский день» - пер.) от 13 января 2011 г., который в 1991 г. был в должности начальника криминальной полиции г. Шилале, в нём он утверждает: «вместе с другими 25-ю служащими отделения милиции из г. Шилале, они находясь около вильнюсской телебашни были вооружены». Кроме этого, опрошенная во время судебного заседания Бируте Дилпшене свидетельствовала, что её знакомый Геннадий Медведецкас подтвердил ей и её мужу: был савонорисом (добровольцем – пер.) в 1991 г. и стрелял около телебашни в ту кровавую ночь.

Вильнюсский окружной суд, отменивший приговор 1-го районного суда г. Вильнюса от 18 января 2012 г., в котором Альгирдас Палецкис был оправдан по ст. 170-2 УК, в связи с тем, что тот не совершил действий имеющих признаки такого преступления. Этот суд опирался на положения вступившего в силу приговора над «заговорщиками» по уголовному делу № 1-2-1999 и на ст. 170-2 УК. Тем самым судья стремился обойти положения закона Литовской Республики об информации общественности, которые освобождают от ответственности за публикацию информации, если «ранее она была опубликована в средствах массовой информации, в том случае, если эта информация не отрицалась в средстве массовой информации, её опубликовавшем»; когда эта информация «представлена в качестве мнения, комментария или перевода». В решении Окружного суда прямо издевательски выглядит предложение Альгирдасу Палецкису обратиться к прокурору, чтобы было возобновлено уголовное дело «заговорщиков» № 1-2-1999 в связи со ставшими известными новыми фактами, и это в то время, когда функционируют государственные институции способные это сделать.

Состряпанное уголовное дело против руководителя Социалистического народного фронта, в настоящее время уже уплывшее в Верховный суд Литовской Республики, является первой ласточкой в полете среди политических «ястребов» в направлении управления общественным мнением полицейскими методами. Получив в руки ст. 170-2 Уголовного кодекса, политические «ястребы» прямо-таки распоясались -  Генеральная прокуратура завалена их жалобами. Применяются и савонорисы, под руководством дирижера, подписанта «Акта независимости» Зигмаса Вайшвилы, у которого в 1991 г., после провокации военных произошло сотрясение мозга. Под напором «ястребов» Генеральная прокуратура сдалась, - начались досудебные расследования в отношении свидетелей в уголовном деле Альгирдаса Палецкиса относительно дачи возможно лживых показаний. 28 ноября 2012 г. судья 1-го районного суда г. Вильнюса Миндаугас Стряукас уже объявил первый приговор – свидетельницу Данголе Раугалене «загрузил» штрафом в размере 30 МЗП (3900 лт). За то, что она утверждала, что той ночью 13 января видела стрелявших с крыши, когда в это же время солдаты СССР не стреляли.

Прежде всего, озабоченность вызывает не назначенный штраф, или его величина, а позиция судьи. Под влиянием активизировавшихся политиков «ястребов» он поучал свидетельницу Данголе Раугалене: сказав, что ночью цвет моря чёрный, вы совершенно не правы, - надо говорить – синий… Другими словами, если Витаутас Ландсбергис и Аудрюс Буткявичюс утверждают, что в ту кровавую ночь 13 января стреляли только советские военные, так это надо говорить и всем свидетелям!

В последнее время, когда удаляются в прошлое январские события, меняется взаимоотношение их активных участников и их интересы, в публичном пространстве появляются более откровенные, не редактированные или мало редактированные заявления. В этом отношении ценна книга уже упомянутого Антанаса Скучаса P?stininko u?rašai, немного приоткрывающая занавес над закулисьем тех дней.

Вот только один пример. Ещё в 1990 г. Аудрюс Буткявичюс позвал из Каунаса охранять здание парламента «Сборную Ч.Езерскаса» (с. 95). Эти тренированные, коротко остриженные, татуированные мужчины начали приставать к женскому персоналу Верховного Совета. Когда они попробовали изнасиловать сотрудницу отдела охраны Верховного Совета Расу Юсёнене, А. Скучас поднял шум, но был «осажен»: А.Буткявичюс, как врач-нарколог, заявил, что Юсёнене сама провоцировала, поскольку была подвыпившей. Женщине пришлось поехать и «сделать полный тест на алкоголь», чтобы доказать обратное (с. 93-97).

Кто были эти «защитники» парламента? В книге и эта загадка открывается: «Нам было сказано, что это саванорисы из Каунаса. Однако позднее к нам подошли настоящие савонорисы из Каунаса и сказали, ведь это так называемые «дашкинисы», «слободка», «Хебра Дактаров» (с. 229. Название известных литовских криминальных группировок – пер.). Поэтому прав был А.Буткявичюс, когда сказал А.Скучасу: его мужики могут «изнасиловать всех работающих в Верховном Совете женщин» (с.95). А Расе Юсёнене заявил после инцидента (как свидетельствует Р.Юсёнене): «… ради святого дела позвал тех, кого называют бандитами, настоящих мужиков из Каунаса, поскольку «интеллигентики», если надо будет, голов не размозжат, горла не перережут – не смогут перейти черту, а эти будут до крови биться, они привыкли» (с. 94).  Кто может опровергнуть, что эти бандиты не были мобилизованы для стрельбы около телебашни? Тем более, что они были вооружены оружием 1-ой и 2-ой Мировой войны» (с. 186) Следы от пуль этого оружия были найдены на телах убитых и раненных  защитников башни. 

Ещё один след трагических событий 13 января, зафиксированный в книге P?stininko u?rašai ведёт в отдел охраны Верховного Совета. Артурас Скучас признаётся (с. 330), что после январских событий он, «как какой-то заключённый или преступник», был допрошен юристом комиссии депутатов Верховного Совета, однако протоколы этой комиссии, равно как и громкого дела тогдашнего премьера Альбертаса Шименаса, неизвестно куда пропали.  

На третьем десятке лет после январских событий 1991 года потерял бдительность и сам Витаутас Ландсбергис. В его составленной и вышедшей в 2012 году нарядной книге Kalt? ir atpirkimas («Вина и искупление» - пер.), есть такие «неотредактированные» строки воспоминаний защитника телебашни, начальника Рокишского отделения службы пограничной охраны Эугениуса Шяпятиса: «… один из начальников моего поста прибежал и говорит, что внизу, если надо, есть оружие – полный багажник автомобиля «Жигули», привезли из Каунаса, предлагают. Я велел сказать каунассцам, чтобы ехали охранять свою башню в Каунасе» (с.279). Вильнюссцам, как утвержает цитированная нами работница телевизионной башни Любовь Николаева, которая свидетельствовала в уголовном процессе «заговорщиков», оружия точно хватило, однако потом никто так и не выяснил куда оно пропало из багажника «Жигулей». Вернее всего оно не вернулось в Каунас.

Вот так. Однако какие выводы можно предложить на основе информации и размышлений, представленных в этой статье? Они – скорее всего – были бы из сферы фантастики, поскольку их не дадут воплотить в жизнь политические «ястребы», крепко свившие свои гнёзда в восстановившей независимость Литве. А выводы были бы такими:

1. Коалиция в новом Сейме должна упразднить редакцию ст. 170-2 Уголовного кодекса Литовской Республики в редакции Вилии Мочащейся, запрещающей даже дискуссии на темы нашей недавней истории.

2. Генеральная прокуратура Литвы должна возобновить уголовное дело № 1-2-1999, в связи со ставшими известными новыми обстоятельствами (из четырёх указанных в ст. 444 Уголовно процессуального кодекса условий, три «тянут» в на это).