Солдаты срочной службы в военных конфликтах: цена опыта / Олег Иванников

Методика и продолжительность подготовки солдат напрямую определяет потери, которые армия в последующем несёт в ходе боевых действий. Это наглядно видно на примере Второй мировой войны, так как статистика потерь давно рассекречена и любой желающий может без особых проблем проверить приведённые ниже статистические данные.

Система подготовки немецких солдат до 1943-1944 годов включительно предполагала прохождение всеми военнослужащими, до момента отправки на фронт, обязательной военной подготовки в течение 4-х месяцев. По прибытию в действующую армию пополнение отправлялось на следующий этап обучения - в так называемые батальоны резерва. В них они проходили доподготовку с учётом особенностей театра военных действий и опыта,  накопленного действующими войсками в ходе ведения боевых действий против конкретного противника.

В итоге к моменту попадания на передовую немецкий солдат, как правило, имел за плечами 5-6 месячную подготовку и обладал необходимыми навыками для ведения боя.

Эффективность этой методики подтверждают суммарные потери Вермахта и СС, понесённые ими с 1939 по 1945 года -  5.318.000 человек (погибших и пропавших без вести).  Для страны, которая вступила в мировую войну, имея численность немецкого населения около 70 миллионов человек, сумевшая, воюя на два фронта, продержаться почти пять лет,  в условиях жёсткой экономической блокады – результат не выглядит закономерным. 

Всего-навсего «горстка» людей (в масштабах всего населения Земного шара) в середине прошлого века, в основном, благодаря высокой выучке своей армии, пыталась претендовать на мировое господство. И хотя общее соотношение сил в мире предопределяло неизбежный крах Третьего Рейха, нельзя не признать, что его начальные успехи во многом (но не только) были обеспечены правильной организацией боевой и специальной подготовки ее вооружённых сил.

Неизбежность поражения Германии просматривалась даже в соотношении численности населения противоборствующих стран. По состоянию на 1 сентября 1939 года численность населения основных противников Германии составляла: в СССР около 170 миллионов человек, в Великобритании (с колониями) – около 500 миллионов человек, в США – около 130 миллионов человек.

В отличие от Германии, в СССР боевая подготовка, на тот период времени, не была сильной стороной РККА. Армия занималась чем угодно, только не боевой учёбой. Первый «тревожный звонок» прозвучал летом 1938 года во время известных событий в районе озера Хасан. Тактический успех японцев не был случайным. Войска Особой Дальневосточной армии оказались не готовы к ведению современных боевых действий с регулярной армией противника. Из мемуаров участников событий можно сделать вывод, что в частях армии боевая подготовка была организована формально, большая часть личного состава постоянно привлекалась к проведению различного рода народно-хозяйственных работ, уровень подготовки командного состава был низким, боевому слаживанию подразделений и изучению современной тактики уделялось недостаточное внимание. Японская армия по всем этим показателям выглядела существенно лучше. И хотя двухнедельный инцидент 1938 года формально завершился победой СССР, неуверенные действия советской армии в значительной мере предопределили события 1939 года на Халхин-Голе. Те же недостатки: ставка не на выучку личного состава, а на численное превосходство, - сопровождали советскую армию в течение всей Финской кампании.

Не стала исключением и Великая Отечественная война. Кадровая армия в первые месяцы войны понесла слишком серьёзные потери. Еще летом 1941 года стало ясно, что без мобилизации внутренних ресурсов государства победа над вторгшимся захватчиком невозможна. В целом, подготовка резервов в СССР была организована на очень высоком уровне. Несмотря на тяжелейшее положение на фронтах в 1941-42 годах, во внутренних округах в сжатые сроки формировались целые армии и корпуса. Но одиночная подготовка мобрезервов чаще всего проводилась по упрощённой схеме. Собственно говоря, на одиночную подготовку отводилось всего несколько дней, начиная со вторых-третьих суток уже начиналось боевое слаживание расчётов и отделений. Предполагалось, что при такой методике (а она ещё очень долго просуществует в советской армии, а потом, кстати, вполне успешно перекочует и в российскую армию) для подготовки роты и батальона достаточно 7-10 суток. Зачастую резервы поступали на фронт минуя даже эту подготовку. Многим из нас по военным фильмам хорошо знакомы словосочетания «маршевая рота» или «маршевый батальон». Это просто переодетые в форму люди, вооружённые личным оружием, но не прошедшие этап боевого слаживания, т.е. не умеющие взаимодействовать друг с другом на поле боя.

Во что все эти ошибки вылились на практике? В миллионы военнопленных в первые месяцы войны и потерю почти 9 миллионов солдат и офицеров только убитыми за все годы войны.

К сожалению, эта проблема касалась не только сухопутных войск, но и других видов вооружённых сил. Например, в ВВС средний налёт советского лётчика, до его прибытия на фронт, редко превышал 10 часов, у немцев этот показатель превышал 300, а иногда и 400 часов.

На самом деле, на войне количество боевых единиц практически всегда уступает качеству их подготовки и уровню слаженности (при разумном соотношении сил и средств противоборствующих сторон).

По окончанию войны в отношении организации боевой подготовки были сделаны самые жёсткие выводы. В конце 1940-х – начале 1950-х годов любой командир полка рисковал остаться без должности, если в 9 часов на полигоне не начинались занятия по боевой подготовке. Но со временем, по мере увольнения фронтовиков и стремления военного начальства больше упирать на достижения в политической сфере, этот задел был растрачен, а война в Афганистане в очередной раз доказала, что качество на войне всегда важнее количества. Поэтому основную боевую нагрузку 40-й армии несли воздушно-десантные войска и бригады спецназначения, количество которых в составе армии в определённые периоды кампании доходило до шести.

Абсолютно не готовая к таким условиям и правилам ведения войны,  Советская армия смогла выработать эффективные методы борьбы с моджахедами, контролировала большую часть Афганистана, сумела организовать эффективную систему подготовки личного состава, что позволило существенно снизить уровень потерь среди советских военнослужащих.

Новейшая история России омрачена двумя локальными конфликтами на территории Чеченской Республики.

Кампания 1994-1996 годов наглядно показала, что современные вооружения и тактика ведения боевых действий, сильно возросшая огневая мощь  одиночного солдата и значительный боевой потенциал даже небольших групп бойцов, предъявляют повышенные требования к тактической и специальной подготовке личного состава и командиров всех уровней. Особенности местности и тактики бандформирований требовали специальной подготовки личного состава и техники для успешного ведения боевых действий.

Средний возраст членов бандгрупп составлял примерно 27-30 лет. Такая разница в возрасте и больший жизненный опыт боевиков, по сравнению с российскими военнослужащими, стали негативно сказываться на эффективности применения армейских подразделений. Уже в 1995 году было принято решение о формировании целых соединений, подлежащих комплектованию, в основном, на контрактной основе. Например, 205 бригада, первоначально сформированная в Грозном, была одним из таких соединений. Широкое привлечение контрактников позволило существенно сократить потери среди личного состава.

Уже тогда практически у всех участников кампании было чёткое понимание того, что использование солдат срочной службы в подобных конфликтах нежелательно. К сожалению, помимо понимания ещё необходима и возможность массовой замены срочников на контрактников.

Наименьшие потери несли части, в которых особое внимание уделялось индивидуальной подготовке военнослужащих и боевому слаживанию подразделений и групп.  Как правило, минимальный период подготовки солдат, до отправки в зону конфликта,  составлял 3-4 месяца. В частях спецназа, за счет чрезвычайно высокой интенсивности подготовки и необходимости восполнения потерь, иногда это были всего 2-2,5 месяца.

Согласитесь, для 18-летнего человека, выдернутого из мирной жизни, это слишком большая нагрузка. Тем более, что на любой войне очень важно понимание того, на чьей стороне правда. Война на своей территории, когда «противник» иногда лучше тебя говорит по-русски, а в каждом разрушенном доме на глаза попадаются те же учебники и книги на русском, на которых ты сам вырос, сложнее вдвойне. Это очень тяжёлое чувство, иногда кажется, что разрушен твой собственный дом.

Кампания 1999-2000 годов кардинально отличалась от событий 1994-1996 годов. В частях было очень много контрактников, которые внесли серьезный вклад в общую победу в этой войне. И среди них были и весьма преуспевающие бизнесмены из больших и малых российских городов, мужественно и самоотверженно выполняющие свой воинский долг на передовой. В тылу появились батальоны резерва,  через которые проходило почти все пополнение.

Но уже тогда казалось, что вопрос целесообразности привлечения солдат срочной службы для подобных конфликтов практически исчерпан. Такие войны требуют более зрелых и состоявшихся людей.

Сколько выживших парней так и не смогли вернуться к нормальной жизни? Сколько их них вернулись домой с тяжёлыми моральными и психическими травмами? В конце концов, пренебрежительное отношение к своей и чужой жизни, нигилизм и внутренняя озлобленность за пережитое и погибших товарищей, все равно никуда не денется и постепенно копится в недрах нашего общества. По своей сути – это разрушительная энергетика.

На самом деле, время, которое и требуется для подготовки  солдата срочной службы к участию в боевых действиях, не настолько критично. Опытные офицеры и сержанты в состоянии за 2-3 недели провести качественную одиночную подготовку солдат и небольших групп, обеспечивающую высокую степень вероятности выполнения ими боевых задач в любых видах современного боя. Вполне реально ещё за месяц завершить слаживание отделений и взводов. Применительно к локальному (внутреннему) конфликту этого уже достаточно для обеспечения эффективного применения войск, применительно к потенциально-проблемным точкам Российской Федерации.

Важнее политическая и моральная мотивация солдат. Если говорить об отражении внешней агрессии, то нужно отдавать себе отчёт, что современные войны характеризуются высокой интенсивностью и скоротечностью. Действующая армия вступит в бой в полном составе, независимо от сроков выслуги и уровня боевой выучки. Воюют не отдельные солдаты,  а части и подразделения, никто их дробить не будет. Молодое поколение ещё со школы должно понимать, что если завтра война – они должны быть готовы защищать свою Родину сразу после получения формы, оружия и постановки в строй. 

Если говорить о восполнении потерь, то есть о подготовке мобрезервов, то на их подготовку не будет не только четырёх, но даже и двух месяцев. Мобилизация будет проводиться в сжатые сроки и, скорее всего, дай Бог, чтобы было время на реализацию хотя бы советской схемы подготовки личного состава.

Если же речь идёт о привлечении солдат срочной службы для участия в боевых действиях на территории Российской Федерации, то нужно отдавать себе отчёт, что российское общество ещё не оправилось от шока двух предыдущих кавказских войн. У нас перед глазами ещё свежи воспоминания о событиях 1994-2000 годов. Такие «игры» не для восемнадцатилетних.

Если уж такая необходимость и настанет, то будет намного лучше не прописывать такую возможность заранее в положении о прохождении военной службы, а оставить право окончательного принятия решения за Президентом страны, который и должен объяснить избравшему его народу причину такого решения. С вытекающими из него обязательствами государства, льготами для участников и ответственностью тех, по чьей вине Верховный главнокомандующий вынужден принимать подобные решения.

Нас уже не 200 миллионов и с каждым годом, к сожалению, население России пока уменьшается, а следовательно цена молодой жизни только возрастает. Нужно научиться беречь и грамотно применять то, что у нас на сегодняшний день осталось.