Мог ли Китай повлиять на возможную агрессию Японии против СССР в 1941-1942 годах? / В.Б. Павленко

Исторический контекст Сурского оборонительного рубежа

Сурский рубеж, не потребовался по многим причинам. Главное – благодаря беспримерному мужеству защитников Москвы, Ленинграда, Киева, Одессы и других важнейших центров Советского Союза. Но среди этих факторов достойное место занимает и китайское сопротивление под Чанша, которое поменяло агрессивные планы японцев и позволило сибирским дивизиям появиться под Москвой в решающий момент сражения за столицу.

Ответ на вопрос, вынесенный в тему моего доклада, такой: Китай на возможную агрессию фашистской Японии против Советского Союза повлиять мог – и в 1941, и в 1942 годах, и раньше, и после этого. И влиял, причем, как в силу естественных причин, так и благодаря принимавшимся политическим и военным решениям. С одной стороны, пакт о нейтралитете с Японией от 13 апреля 1941 года объективно ограничивал масштабы советской помощи Китаю. Если бы японское нападение произошло, у нашей страны были бы в этом полностью развязаны руки, и японо-китайская война могла пойти иначе. С другой стороны, опасаясь воевать с Советским Союзом, Япония недооценила Китай. Она просто посчитала его легкой добычей ввиду технической отсталости китайской армии и наличия в стране вялотекущей гражданской войны.

Агрессию Японии против Китая можно разделить на две фазы. Первая началась в сентябре 1931 года с Мукденского инцидента и была связана с захватом Маньчжурии и образованием марионеточного государства Маньчжоу-го. Его столицей был провозглашен Чанчунь, центральный узел КВЖД. Маньчжурские войска, кстати, в составе японской группировки принимали участие в конфликте на Халхин-голе. Вторая фаза – с июля 1937 года, полномасштабная японская агрессия.

Почему захват Манчжурии не считается началом полноценной японо-китайской войны? Во-первых, гражданская война в Китае в 20-е годы велась еще не между Гоминьданом и КПК (малоизвестно, что почти все лидеры КПК, включая Мао Цзэдуна, до 1927 года входили в руководство Гоминьдана). Война велась между Севером, который контролировался так называемой Бэйяньской кликой Чжан Цзолиня, которая опиралась на поддержку Японии, и Югом со столицей в Нанкине, где пребывала центральная власть во главе с Сунь Ятсеном. После его смерти Чан Кайши принялся объединять Китай и в 1928 году присоединил Манчжурию к основной части страны. Манчжуры, при цинской династии управлявшие всем Китаем, китайцами себя считали весьма условно. Поэтому приходу японцев особо не сопротивлялись, зато противостояли СССР. Знаменитый конфликт на КВЖД в 1929 году лишь формально считается советско-китайским; он был развязан кликой милитариста Чжан Сюэляна – сына Чжан Цзолиня, формально подчинившегося в этом случае приказу Чан Кайши. Но в реальности он действовал на свой страх и риск. В дальнейшем, кстати, Чжан «исправился», сыграв немалую роль в прекращении междоусобиц между Гоминьданом и КПК. В декабре 1936 года в Сиани он вместе с другим местным полевым командиром Ян Хучэном арестовал прибывшего в город Чан Кайши, пообещав казнить его, если не будет прекращена гражданская война и не установится антияпонский союз. Китайского антикоммунистического лидера тогда спасло заступничество Коминтерна и ВКП(б). В результате этого, как его называют, Сианьского инцидента антияпонский фронт был создан.

Напомним, что Чан Кайши разорвал отношения с коммунистами, устроив шанхайскую резню, в 1927 году. С этого момента КПК и Гоминьдан вступили в противоборство, которое привело к появлению китайской Красной армии, составившей основу будущей НОАК. В 1934 году советская Алтайская добровольческая армия, введенная в Синьцзян для разгрома уйгурского восстания, выполнила задачу совместно с бывшими белогвардейскими частями. Поведение Чан Кайши и здесь было двусмысленным: с одной стороны, красно-белые части сохранили ему целостность не оккупированной части страны. С другой, китайское правительство даже на фоне борьбы с японцами оказывало восставшим уйгурам военную помощь против русских. Тогда же, в 1934 году, Чан Кайши предпринял попытки ликвидации советских районов, созданных КПК на юге страны.

Да и договор о ненападении с СССР Чан Кайши подписал только в августе 1937 года, после начала полномасштабной японо-китайской войны, которое датируется 7 июля 1937 года (провокация на пекинском мосту Лугоу). Иначе говоря, советское руководство понимало три вещи:

- первое: появление Маньчжоу-го – не столько нападение Японии на Китай, сколько ее подготовка к нападению на СССР и расширение плацдарма такого нападения; поэтому Москва, как говорится, «не обостряла»: фактически признала маньчжурскую марионетку, а в 1935 году продала ей КВЖД;

- второе: Чан Кайши – не последователь Сунь Ятсена, а враг СССР и китайского коммунистического движения;

- третье: полноценная война Японии против Китая отвлекает японские силы от СССР, а потому Китай нуждается в поддержке (1 марта 1938 года и 13 июня 1939 года были заключены соглашения о советских товарных кредитах Китаю в общем размере около 450 млн долларов под условия их погашения закупками советской продукции).

Отдельным вопросом является военная помощь СССР, для оказания которой нашей стороной была построена автодорога в Синьцзян протяженностью в 3 тыс. км. Конкретные размеры этой помощи уже приводились на прошлом круглом столе, поэтому экономим время.

Зачем нам вся эта предыстория? Чтобы осознать, насколько театр военных действий на Востоке отличался от советско-германского фронта. На Востоке военный конфликт разгорался постепенно и на многосторонней основе; это позволяло всем его сторонам параллельно с войной вести политические игры и заключать коалиции друг против друга в самых разных конфигурациях. Чтобы поставить завершающий штрих, напомним, что знаменитый Великий поход китайских коммунистов 1934-1936 годов начался с обнародованного 15 июля 1934 года антияпонского манифеста. Этот документ был одобрен Исполкомом Коминтерна, а в состав руководящей тройки ЦК КПК, наряду с Чжоу Эньлаем и Бо Гу, был включен представитель Коминтерна Отто Браун. Коммунисты выступили:

- против переговоров Чан Кайши с японцами (во многом это предотвратило капитуляцию Китая, сторонников которой в окружении Чан Кайши хватало);

- за немедленный разрыв с Японией дипотношений и всех секретных договоров и объявление всеобщей мобилизации;

- за вооружение народа, массовое создание антияпонских организаций и конфискацию капиталов имущества японских пособников.

И вот эта ситуация, появление Китайской советской республики, альтернативной режиму Чан Кайши, вблизи зоны конфликта, конечно же для СССР было очень важно. Со всех точек зрения. С 1936 года, несмотря на постоянные стычки с Гоминьданом, КПК проводит курс на создание того самого антияпонского Единого национального фронта; в его рамках в 1937 году, после открытого нападения Японии, советская республика преобразовывается в Особый район. В целях национального примирения и объединения с правящим режимом против Японии КПК снимает лозунги конфискации помещичьих земель. Красные подразделения соединяются в 8-ю армию, которая вместе с 4-й Новой армией вливается в гоминьдановскую Народно-революционную армию. Получается так, что:

- с одной стороны, японская агрессия расширяет плацдарм для возможного нападения на СССР;

- с другой, как бы парадоксально это ни звучало, она снижает риски такого нападения – по ряду причин:

а) снимает военную угрозу нашей стране со стороны сил Гоминьдана;

б) уравновешивает эти силы силами КПК, которая демонстрирует солидарность с Советским Союзом и, принимая решения VII Конгресса Коминтерна (заменившего Бухарина Димитровым), начинает перестраивать в соответствии с этими решениями свою политику Советов;

в) связывает японские силы, противопоставляя им единый фронт;

г) расширяет влияние Москвы как на Чан Кайши, так и на Мао Цзэдуна;

д) укрепляет для нашей страны монгольский плацдарм, что потом дважды сыграло важнейшую роль - в локальной войне на Халхин-голе и во время Маньчжурской операции 1945 года. Цель Японии на Халхин-голе – не просто «прощупать» потенциал СССР, но расширить границы Маньчжоу-го до Монголо-го. В условиях, когда независимость МНР не признавалась ни Японией, ни Чан Кайши, последний рассматривал Халхин-гол с позиций вторжения в свою зону влияния, попытка которого должна быть пресечена. Поэтому поддержал действия СССР.

Таким образом, еще до начала Великой Отечественной войны китайский фактор играл важную роль в обеспечении безопасности советского Дальнего Востока. Особенно учитывая состояние наших сил, из состава которых, даже после образования в 1940 году Дальневосточного фронта, а в 1941-м – Забайкальского, наиболее боеспособные части отправлялись на советско-германский фронт, а их замещение шло за счет местных мобилизационных ресурсов. Мы очень много говорим о численности личного состава и количестве вооружений и боевой техники, которые противостояли возможному японскому нападению, но забываем о тыловом обеспечении, прежде всего о боеприпасах. Своей военной промышленности на Дальнем Востоке тогда почти еще не было, а заводы в западной части страны находились на марше в эвакуацию. Все, что производилось, поглощал советско-германский фронт, а наличный ресурс боеприпасов в соединениях и частях, оборонявших восточные рубежи, различный по отдельным видам, в среднем составлял (!) одну неделю. Через неделю нечем было бы воевать – реально, по крайней мере в 1941 году.

Я специально пропущу собственно японский фактор – как споры в руководстве страны и армии, стоит нападать или нет, так и принятое в итоге решение сосредоточить военную экспансию в АТР и навязать войну США, атаковав Перл-Харбор. Об этом неоднократно рассказывал А.А. Кошкин.

Напомню только, что Гитлер, объявляя войну США в ответ на американское объявление войны Японии, предпринял отчаянную попытку склонить своего союзника к нападению на СССР в решающий для вермахта момент битвы за Москву. Но в Токио не забыли собственный разгром на Халхин-голе, совпавший с заключением советско-германского пакта о ненападении. И вернули Берлину «должок». И в связи с этим еще напомню, что современные немецкие исследования, проведенные в гамбургской академии бундесвера, привели германских стратегов к окончательному выводу: Германия проиграла войну осенью 1941 года, ибо план «А» (блицкриг) провалился, а плана «Б» попросту не было. Дальнейшие действия, включая поход 1942 года на Кавказ, современные немецкие военные называют вынужденной импровизацией в борьбе за ресурсы. Это недалеко от истины, учитывая, что начальник тылового снабжения вермахта генерал Томас весной 1941 года докладывал Гитлеру, что в войне против СССР объем имеющихся ресурсов ограничен девятью месяцами военных действий.

Также не следует забывать, что с началом войны против США возможности Японии сократились; военные историки, с которыми на эту тему приходилось разговаривать, однозначно утверждают, что рассчитывать при потенциальном нападении на СССР японское командование могло только на Квантунскую армию, которая тогда формировалась по остаточному принципу. Устаревшее вооружение, слабая подготовка личного состава и низкий уровень боевой слаженности. Служба в Квантунской армии у офицеров не считалась престижной, а среди рядового и младшего командного состава не менее половины составляли мобилизованные призывники без боевого опыта. Хотя после принятого 2 июля 1941 года плана войны, численный состав японской сухопутной группировки на границах Советского Союза был увеличен вдвое.

Мы рассмотрели политические факторы китайского – еще раз: вольного или невольного, объективного или субъективного – противодействия японским обязательствам перед Гитлером, которые связаны с обещанием напасть на СССР. Теперь посмотрим на ход военных действий в японо-китайской войне в 1941-1942 годах.

Уже 23 июня 1941 года ЦК КПК разослал всем парторганизациям директиву об усилении борьбы с японцами, чтобы оказать помощь СССР. Активность китайской Красной армии резко возросла. В ответ, в сентябре 1941 года, японское командование начало вторую Чаншайскую наступательную операцию, которая в результате героической обороны центра провинции Хунань города Чанша закончилась отходом японцев на исходные позиции в октябре. На фоне контрнаступления Красной армии под Москвой японцы предприняли новое наступление на Чанша – третью Чаншайскую операцию (всего их было четыре). В январе 1942 года она закончилась новым провалом и отводом войск оккупантов. Все мы хорошо помним, что решающий перелом в битве за Москву был внесен появлением в оборонительных порядках защитников столицы сибирских дивизий. Менее известны обстоятельства принятия Ставкой Верховного Главнокомандования этого решения. Это произошло после получения информации об отсрочке японского нападения – с формулировкой «до окончательного решения китайского инцидента».

Второй выгодный для японцев момент для атаки дальневосточных границ СССР сложился после харьковской катастрофы советских фронтов, в мае 1942 года на Юго-Западном стратегическом направлении. Вермахт двинулся на Сталинград, а японские войска, изготовившиеся к нападению на нашу страну, снова увязли в Китае. В апреле, после ряда налетов американской авиации на японские города, когда возвращающиеся бомбардировщики стали производить посадки на незанятой японцами китайской территории, те спланировали и 15 мая, как раз за два дня до начала немецкого контрнаступления под Харьковом, начали Чжэцзян-Цзянсийскую операцию. Ее целью было разрушение аэродромов, которые использовались американскими ВВС. Добившись к июлю, на пике наступления вермахта на советском юге, серьезных успехов, японцы пропустили китайский контрудар, в результате которого к началу сентября откатились на исходные позиции. И единственное, чего достигли – уничтожили китайские аэродромы. Понятно, что и на этот раз, на фоне наступавшей осени и стратегической неопределенности в исходе начавшейся Сталинградской битвы, японское командование начинать войну против СССР не решилось. И как мы понимаем, итоги Сталинграда, ознаменовавшие начало коренного перелома в ходе как Великой Отечественной, так и всей Второй мировой войны, только убедили японцев в чрезмерных рисках нападения на нашу страну. Ну, а в 1943 году такого вопроса в повестке японского генштаба, если я не ошибаюсь, уже и не стояло.

Иначе говоря, японские силы, особенно сухопутные, в 1941-1942 годах всякий раз в удобной для наступления на СССР ситуации связывались решением задач в Китае, сталкиваясь с упорным сопротивлением, на которое не рассчитывали. Не забудем, что в составе Народно-революционной армии Чан Кайши, как раз на ее северном фланге, где японцы планировали плацдарм для наступления на СССР, действовали 8-я и 4-я Новая армии КПК. В августе 1940 года коммунистические части сорвали японские попытки продвижения на запад Китая. Под командованием будущих маршалов Чжу Дэ и Пэн Дэхуая они начали крупную наступательную операцию, известную как «Битва ста полков», завершившуюся в декабре освобождением впоследствии, правда, утраченной территории с населением в 5 млн человек. Важно, что эти действия Красной армией были предприняты в самый тяжелый момент японско-китайского противостояния, когда японцам удалось создать марионеточное квазиправительство в оккупированном Нанкине, которое предложило чунцинскому правительству Чан Кайши прекратить сопротивление и объединиться с японской армией в борьбе против коммунистов. Так или иначе, почувствовать себя спокойно на севере Китая, превращенном в плацдарм для наступления на СССР, японцы так и не смогли. Об этом говорят неоднократные попытки их наступлений в этом районе вплоть до советского освобождения северо-восточного Китая в августе 1945 года.

В заключение вот о чем. Тема китайского участия во Второй мировой войне, на которой из-за советско-китайского противостояния долгие годы лежало табу, у нас только сейчас начинает исследоваться по-настоящему. Нет сомнений в двух вещах, которые и являются главными выводами:

- первое: китайское сопротивление японскому вторжению существенно осложнило агрессору перспективу нападения на СССР, ибо такая операция неминуемо подставляла японский тыл под удар пусть недостаточно эффективных, но упорных и самоотверженных китайских армий;

- второе: внося решающий вклад в Победу на Дальнем Востоке в 1945 году, Советский Союз одновременно решал вопрос собственной безопасности в послевоенном мире. Ибо уровень зависимости и масштаб договоренностей Чан Кайши с Западом, прежде всего с Вашингтоном, был таков, что если бы гоминьдановский режим сохранился, то вместо дружественной границы с Китаем наша страна вполне могла получить «китайский фронт».

Сурский рубеж, которому посвящен наш круглый стол, не потребовался по многим причинам. Главное – благодаря беспримерному мужеству защитников Москвы, Ленинграда, Киева, Одессы и других важнейших центров Советского Союза. Но среди этих факторов достойное место занимает и китайское сопротивление под Чанша, которое поменяло агрессивные планы японцев и позволило сибирским дивизиям появиться под Москвой в решающий момент сражения за столицу. В прошлом все взаимосвязано, и особенно история наших стран и народов – России и Китая – в XX веке. Надеемся, что и в XXI тоже. Будем вместе – никому из нас больше не придется нести такие потери и платить за свою свободу и независимость такую гигантскую цену.

____________________________________

Материал представляет собой текст выступления автора на научной конференции: «Память народного подвига: тыл СССР и Сурский рубеж, 1941−1942 гг.», состоявшейся в ИА REGNUM при участии Российского военно-исторического общества (РВИО) 30 сентября 2021 года.