США и Югославия: встречи Тито и Киссинджера в 1970 и 1974 гг. / Татьяна Милошевич

Администрация Ричарда Никсона и американская внешняя политика

В 1969 г. одной из новых особенностей американской внешней политики, проводившейся после прихода к власти президента-республиканца Ричарда Никсона, стал реалистичный подход, который должен был уменьшить напряженность в отношениях США с остальными двумя сверхдержавами. Генри Киссинджер[1] после избрания Никсона в 1968 г. занял официальную должность советника президента по национальной безопасности. В течение 1969 г. Америка не стремилась к ухудшению отношений ни с одной страной мира. Напротив, она предпринимала попытки восстановления отношений или с осторожностью создавала условия для их улучшения. В целом, США проводили курс, известный как «lower profile», то есть политику менее заметного присутствия. «Заниженный профиль» подразумевал меньшее по объему и более сдержанное военное присутствие в разных частях мира. Одновременно, где бы ни представилась возможность, США наращивали экономическое и научное присутствие.

Приход Никсона в Белый дом всерьез сказался на югославско-американских отношениях, интенсивность которых значительно выросла. Присутствие США в Югославии увеличилось в экономической, культурной и политической сферах[2]. Таким образом, скорректировав свою политику, США активнее прибегали к дипломатическим средствам и избегали конфронтации, что обещало стать долгосрочной ориентацией во внешней политике. Что касается непростых советско-китайских отношений, США по-прежнему занимали нейтральную позицию, стремясь не допустить сближения этих двух государств в ущерб третьему.

В этот период Соединенные штаты публично придерживались политики тройного баланса. В рамках собственного блока – «community of powers» – они заявляли о более широких правах и самостоятельности партнеров, а также продекларировали принцип «кто не против нас, тот с нами» (в соответствии с инаугурационной речью Никсона: «Если мы не можем каждого сделать своим другом, то хотя бы не будем создавать врагов»). В русле такой политики США продолжили линию на многократные переговоры и уменьшение напряженности в отношениях с СССР (ОСВ-I). За этим последовали некоторые дальнейшие меры, а именно, уступки Китаю, сокращение антикитайской пропаганды, свертывание военного присутствия во Вьетнаме, корректировка позиции по Ближнему Востоку, что вызвало протесты и обеспокоенность Израиля и еврейских организаций в США. Проводя такую ??политику, США освобождали пространство для действий средних и малых держав, независимых и неприсоединившихся стран, которые ориентировались на все более толерантное отношение американцев к политике неприсоединения[3].

В офицерском клубе на острове Гуам президент США Никсон провозгласил новый политический курс – Гуамскую доктрину, которая со временем приобрела известность как Доктрина Никсона. Согласно этой доктрине, Соединенные Штаты придерживались своих договорных обязательств и в условиях угрозы со стороны ядерной державы были готовы защищать суверенитет страны, которая состояла с ними в союзе, или выживание которой было жизненно важно для безопасности Соединенных Штатов. А в случае агрессии иного рода американцы были бы готовы предоставить военную и экономическую помощь, когда их об этом попросят соответствующим образом. Однако, от страны, находившейся под прямой угрозой, американцы ожидали, что она возьмет на себя основную ответственность за мобилизацию живой силы для собственной защиты[4]. Можно сказать, что доктрина Никсона в какой-то степени улучшила имидж США в мире и успокоила «настроения в своем доме», чему, прежде всего, поспособствовало сокращение американских вооруженных сил во Вьетнаме. Как полагал Никсон, международная экономическая политика также являлась важным фактором поддержания мира[5].

Р. Никсон выполнение важнейших задач американской внешней политики доверил Г. Киссинджеру – одному из главных архитекторов политики взаимозависимости, который в своих политических очерках пытался теоретически обосновать ранее сформулированную политику достижения согласия между великими державами. В рамках этой деятельности Киссинджер предпринял в начале 1970-х годов две секретных миссии – сначала в КНР, а затем в СССР, где усердно занимался подготовкой визита президента США в эти страны. Тогда известие о визите Киссинджера в Пекин (9-11 июля 1971 г.) произвело в мире эффект разорвавшейся бомбы[6]. Ради достижения баланса в треугольнике сверхдержав Киссинджер посетил и СССР, готовя заключение Договора об ограничении стратегических вооружений (ОСВ-I), а также Договора по противоракетной обороне.

В соответствии с внешнеполитическими целями США администрация Никсона в начале своего мандата мало интересовалась ситуацией на Ближнем Востоке. Вместо необходимых мер по снижению напряженности в этом районе, американская администрация стремилась стать основным поставщиком оружия Израилю. Урегулирование Ближневосточного кризиса было поручено тогдашнему государственному секретарю Вильяму Роджерсу, из чего можно было сделать вывод, что у американского руководства имелись дела поважней. Поэтому Киссинджер поначалу не вмешивался в арабско-израильский спор, что неудивительно, принимая во внимание его еврейское происхождение. Однако Война Судного дня 1973 г. побудила его предпринять активные действия. Таким образом, из пассивного наблюдателя Киссинджер превратился в главное действующее лицо переговоров о прекращении войны[7]. Весной 1974 г. ради урегулирования Ближневосточного кризиса Киссинджер прибегнул к так называемой шаттл-дипломатии между Каиром и Иерусалимом, стремясь достичь соглашения о взаимном отводе войск. Наряду с попытками урегулировать Ближневосточный кризис вкладом Киссинджера в дело мира стали переговоры по прекращению войны во Вьетнаме, благодаря которым в декабре 1973 г. он получил Нобелевскую премию мира[8].

Что касается неприсоединившихся стран, Киссинджер, руководствуясь американскими интересами и конкретными условиями, применял избирательный подход и различные критерии в отношении отдельных государств. Опираясь на принципы американской внешней политики, он как госсекретарь США и советник по национальной безопасности стремился посредством двустороннего сотрудничества привязать некоторые крупные неприсоединившиеся страны к Соединенным Штатам, канализировать их внешнеполитические усилия в узко-региональном направлении и притупить остроту антиимпериалистической борьбы[9]. Однако развитие международной ситуации, в частности 4-я конференция Движения неприсоединения в Алжире в 1973 году, изменили политическую позицию Соединенных Штатов по отношению к этим странам. Они стали рассматриваться как сила, с которой нужно считаться. Реагируя на изменения в международных отношениях, Г. Киссинджер в 1973 г. в ООН назвал политику неприсоединения «присоединением к новому блоку». Из-за своего отношения к странам третьего мира Киссинджер считается одним из неоднозначных и противоречивых деятелей эпохи Холодной войны. С югославской точки зрения, новые черты внешней политики США расширяли пространство для политики мирного сосуществования. Успех или провал нового американского курса зависил от ряда факторов, прежде всего, от его практического воплощения[10].

Первый визит Киссинджера в Югославию в 1970 г.

В новой внешнеполитической ситуации положение слаборазвитых, малых и средних стран, особенно неприсоединившихся (включая Югославию), становилось все более сложным. Однако одновременно открывались новые возможности для их действий. Отчасти это объяснялось действием всех факторов, ограничивавших политику и стратегию сверхдержав (ядерный фактор, дезинтеграционные процессы внутри блоков, увеличение роли международной демократической общественности, ООН)[11].

На Балканском полуострове граница, разделявшая сферы влияния Востока и Запада, была закреплена не так прочно, и поэтому особенно Югославия представляла собой объект живого интереса великих держав и предмет их возможных договоренностей. В то время югославско-американские отношения обременялись разногласиями по двум масштабным международным кризисам – ближневосточному и вьетнамскому. Югославские официальные лица по-прежнему в своих публичных заявлениях возлагали на Соединенные штаты основную ответственность за их эскалацию. Поэтому американское руководство сомневалось – целесообразно ли оказывать Югославии политическую и экономическую поддержку. В это же время протекала подготовка к встрече по подготовке саммита Движения неприсоединения, который состоялся в сентябре 1970 г. На состоявшейся в Лусаке конференции лидеров и глав правительств неприсоединившихся стран получило поддержку предложение Тито о выработке совместной позиции по проблемам международных отношений. Тогда же были созданы особые условия для формирования постоянно действующих органов по координации усилий этих государств. В той организации неприсоединившихся государств Югославии удалось занять лидирующие позиции, что позволило ей играть значительную роль на мировой арене. Конференция неприсоединившихся стран в Лусаке стала поворотным моментом в югославско-американских отношениях и пробудила у американского президента заинтересованность в том, чтобы посетить Белград[12].

Однако еще до официального визита президента состоялась встреча югославского лидера с госсекретарем Роджерсом, который подтвердил приверженность Соединенных штатов поддержке независимости Югославии[13]. Поездка Никсона в СФРЮ была продиктована как внешнеполитическими (неудовлетворительное развитие ситуации на Ближнем Востоке и в Средиземноморье), так и внутренними соображениями (перед выборами в США следовало продемонстрировать решительность и авторитет США и их 6-го флота). Зарубежным наблюдателям визит должен был показать, что американцы наконец-то способны к переговорам и компромиссам. Одновременно речь шла о том, чтобы продемонстрировать широту и гибкость американского подхода к взаимоотношениям с СССР. Тем более, что Югославия представляла собой значимый фактор стабильности на Балканах, открывавших выход к Средиземному морю. Американцы полагали, что Югославия вправе рассчитывать на их поддержку до тех пор, пока она проводит политику военной и идеологической независимости от Советского союза и Китая[14].

Пользу для американских интересов Киссинджер видел как в той роли, которую Югославия играла на Балканах, так и в том, что она служила символом независимости от Восточного блока. Автономное положение в отношении СССР обеспечивало СФРЮ большее влияние в развивающемся мире, чем это было реально возможно для любого другого вассального восточноевропейского режима. Однако за пределами европейского континента югославская политика руководствовалась принципами, не соответствовавшими интересам Запада. Ярче всего это проявлялось в поддержке революций в развивающихся странах, в чем просматривалось четкое сходство с политикой Кремля. С другой стороны, по мнению Киссинджера, самостоятельность Югославии позитивно сказывалась на положении Америки в мире. Тем более, что безопасность Европы выросла вследствие отказа Тито присоединиться к Варшавскому договору[15].

Первая встреча советника по национальной безопасности Киссинджера с югославскими официальными лицами состоялась во время визита Никсона в Югославию, прошедшего с 30 сентября по 2 октября 1970 г. Визит президента, состоявшийся после конференции Движения неприсоединения в Лусаке (8-10 сентября) и перед юбилейной сессией Генеральной Ассамблеи ООН, т. е. в период видимого укреплений позиций и влияния Югославии в международных отношениях, можно считать значительным успехом югославской внешней политики[16]. Приезд Никсона в Югославию способствовал преодолению взаимных предрассудков, имевшихся у обоих государств, и одновременно отражал новое качество отношений, достигнутое благодаря тому, что в американской политике возобладал реализм[17].

В мемуарах Киссинджера та встреча описана следующим образом: «На аэродроме нас встретил маршал Тито, одетый в серо-голубой мундир с золотыми погонами. Не слишком подходящее облачение для лидера коммунистического государства… Тито был последней легендарной личностью эпохи Второй мировой войны, который по-прежнему оставался у власти. Командир партизан, о котором писались труды и слагались легенды, первый коммунистический лидер, который пошел наперекор Сталину, изобретатель националистического коммунизма, а сегодня – один из руководителей неприсоединившихся. Своими манерами он походил на какого-нибудь жителя Центральной Европы… Когда он смеялся, его глаза оставались серьезными»[18].

Накануне приезда американской делегации в Белград Киссинджер полагал, что существует несколько направлений потенциально плодотворного сотрудничества США и СФРЮ. По его мнению, Белград служил полезным источником информации о тенденциях в коммунистическом мире и развивающихся странах. Киссинджер неоднократно подчеркивал, что цель Америки не в том, чтобы перетянуть Югославию на свою сторону, учитывая ее позицию неприсоединения и политику, которая выражала ее собственные интересы. Он много раз подчеркивал важность и значение того, чтобы Америка отдавала должное неприсоединившимся странам, особенно Югославии, за проведение зрелой серьезной политики[19].

После визита Никсона и Киссинджера в США сформировалась атмосфера благоволения в отношении СФРЮ (ей были предоставлены значительные займы, в Белград приехали президент Всемирного банка Роберт Макнамара и министр сельского хозяйства Хардин)[20].

Наивысшего уровня двустороннее сотрудничество достигло в результате визита югославского лидера Й.Б. Тито в Вашингтон в 1971 г. Тогда был принят документ, известный как «Вашингтонская декларация», заложивший долговременную основу отношений неприсоединившейся Югославии и США как мировой сверхдержавы. В декларации выдвигались следующие принципы: переговоры и сотрудничество; разрешение споров; независимость; взаимное уважение; полное равенство всех государств, независимо от различий и сходства их общественных, политических и экономических систем; соблюдение духа и принципов Устава ООН; гармонизация интересов всех стран, больших и малых; неделимость и взаимозависимость мира; разоружение; стабильность и прогресс в мире; необходимость помощи развивающимся странам и т.д. Отдельно подчеркивалось, что «политика неприсоединения, которую проводила Югославия, служила значимым фактором международных отношений», что страны, приверженные такой политике, могут вместе с остальным миром вносить вклад в разрешение мировых проблем. Отмечалось, что отношения США и СФРЮ характеризовались равноправностью и полным взаимным уважением, что служило фактором мира и стабильности в Европе[21].

Обе стороны проявили заинтересованность и готовность к продолжению постоянных и более широких взаимных консультаций, дальнейшему развитию всех форм экономического сотрудничества, совместным научно-техническим проектам, обмену в области культуры и искусства. В то же время, по мере того, как Движение неприсоединения становилось все более значимым фактором мировой политики, росло и влияние СФРЮ как одного из наиболее деятельных его представителей. США реагировали на это усилением давления на Югославию, осуществлявшегося разными средствами, что привело к охлаждению двусторонних политических отношений. Америку не устраивала активность Югославии в отношении неприсоединившихся стран. Вашингтон, выражая публичное сочувствие международной позиции Белграда, на самом деле, лишь хотел побудить его к дальнейшему дистанцированию от Москвы. Более всего Соединенные штаты были заинтересованы в том, чтобы свести политику Югославии в региональные рамки. Она могла рассчитывать на независимость, территориальную целостность и экономическое процветание, но только при условии поддержки со стороны США. Проявляя заинтересованность в развитии двустороннего сотрудничества во всех областях, правительство США исходило из того, что его основой может послужить американское присутствие в Югославии. С точки зрения долгосрочных интересов США в Юго-Восточной Европе пример Югославии мог побудить остальные страны соцлагеря к развитию новых форм двустороннего сотрудничества с Вашингтоном[22].

Визит Киссинджера в Югославию 4 ноября 1974 г. и югославско-американское сотрудничество

1974 год отмечен новым обострением югославско-американских отношений. Соединенные штаты подвергли Югославию масштабному давлению, дабы повлиять на ее внутреннее развитие и внешнюю политику, а также, по возможности, ограничить ее международную активность. Следствием стало замораживание двусторонних политических контактов, в то время как сотрудничество в остальных областях не прерывалось. США не скрывали, что им не по нраву та решительная поддержка, которую Югославия оказывала странам и народам, боровшимся за свободу, политический и экономический суверенитет. Этим во-многом объяснялись агрессивные действия Вашингтона в отношении Белграда, который сражался на передовой в той битве, которая велась за воплощение принципов политики неприсоединения на международной арене. Америка считала Югославию «лидером» в мире неприсоединившихся.

В 1973 г. в ходе Войны Судного дня Югославия неожиданно для американцев открыла свое воздушное пространство для советских самолетов, доставлявших помощь арабским странам. Такое поведение Вашингтон расценил как прямую угрозу своим интересам на Ближнем Востоке. Поэтому американская пресса, особенно, подконтрольная еврейским кругам, подвергла нападкам Югославию, поставив под сомнение ее внеблоковый статус. От своих партнеров американский истеблишмент ожидал, что они станут принимать во внимание и уважать его интересы, потому что, в первую очередь, от этого зависит отношение Америки к ним самим, то есть в данном случае к Югославии. В этом смысле американцы применяли селективный подход к неприсоединившимся странам, стремясь внести раскол в их ряды. Авторитет, влияние и, особенно, активность Югославии в связи с теми проблемами, по которым неприсоединившиеся страны занимали единую позицию, не могли не нарушать планы и мешать реализации глобальных интересов американской внешней политики[23].

Американцев особенно интересовало, как будет развиваться ситуация внутри Югославии после ухода с политической сцены ее лидера. По американским оценкам, Коммунистическая партия Югославии наращивала свое влияние в стране, а армия представляла собой еще более прочный сплав, обеспечивавший ее единство[24]. По утверждениям некоторых американских генералов (Вилсон), цель Америки состояла не в том, чтобы привлечь Югославию в НАТО, а в том, чтобы она осталась вне блоков, но при этом не претендовала на роль представителя и лидера иных государств, выступавших против США (как это было в том случае, когда югославские представители в ООН поддержали требования Египта)[25].

Очевидно, второй визит госсекретаря Киссинджера состоялся на фоне весьма сложной и запутанной ситуации на международной арене. Обострились многие масштабные экономические и политические проблемы, от решения которых зависело направление развития международных отношений. Уход Никсона с поста президента и избрание Джеральда Форда не повлекли за собой сущностного изменения стратегических целей американской внешней политики, но в известной степени изменили очередность решения некоторых приоритетных задач. В вопросах внешней политики непоколебимым оставался авторитет госсекретаря Киссинджера, который совмещал этот пост с должностью советника по национальной безопасности[26].

Разрядка, отношения с СССР и КНР, а также усилия по поддержанию своей бесспорной гегемонии внутри западного блока оставались важнейшими направлениями американской внешней политики. Разрядка оставалась в арсенале средств, с помощью которых США пытались обеспечить себе положение ведущей мировой державы. США по-прежнему проявляли повышенный интерес к происходившему на Ближнем Востоке, а также в поясе Иберийский полуостров – Апеннинский полуостров – Кипр – Греция – Турция. Международные экономические проблемы все больше становились приоритетом американской внешней политики, поскольку международные валютно-экономические отношения представляли собой то пространство, которое в послевоенное время позволило Соединенным штатам достигнуть своего доминирующего неоколониального положения и лидерства среди западных союзников. В Вашингтоне осознали, что дельнейшее обострение международных экономических отношений способно всерьез поколебать стабильность их ключевых партнеров в Западной Европе (так в тексте – прим. переводчика) и, в целом, позиции Америки по всему миру. Поэтому США старались надавить на развивающиеся страны, – поставщиков основных полезных ископаемых и нефти, – дабы приостановить рост цен и сохранить привилегированное положение высокоразвитых промышленных держав на мировом рынке. Такой курс привел к конфронтации США с неприсоединившимися странами, которые на 4-й конференции Движения неприсоединения в Алжире (1973) приняли программу коренного изменения прежней системы международных экономических и политических отношений, а также поведения в мире. Противоречия между Америкой и неприсоединившимися усугублялись, что выразилось в ужесточении политики в отношении Югославии и одновременно в повышении интереса к ней из-за ее особого положения в Движении неприсоединения[27].

Несмотря на многочисленные «искры» между двумя странами, их экономическое сотрудничество в 1974 г. продолжалось с прежней интенсивностью и в соответствии со сложившейся практикой. Помимо прочего, состоялось подписание Договора о строительстве АЭС в Кршко[28], основана американо-югославская палата по развитию экономического, технического и научного сотрудничества, рос товарообмен, экспорт увеличился на 49%, а импорт на 95%. Заключены новые многочисленные соглашения о предоставлении кредитов, о взаимных инвестициях в объеме около 9 миллионов долларов, не прекращалось успешное научно-техническое сотрудничество, достигнуты определенные результаты культурно-просветительского сотрудничества. По всей вероятности, американская сторона осознала, что все попытки политического давления на Югославию не принесли ожидаемых результатов, и следовало перейти к применению «мягкой силы».

Необходимость продолжения сотрудничества с Югославией была обусловлена стратегическими интересами США в Средиземноморье, на Ближнем Востоке и на Балканах. Пока в Средиземноморье бушевал кризис, Америка пришла к выводу, что независимая и монолитная Югославия служит фактором стабильности в регионе. Во взаимоотношениях с США главную силу Югославии придавала политика неприсоединения, а также та активная роль, которую она вместе с остальными неприсоединившимися странами играла на широкой международной арене. Однако Вашингтону претило активное югославское присутствие во всех проблемных регионах ­– на Ближнем Востоке, на Кипре и т.д.[29]

Именно в таких обстоятельствах через четыре года после первого последовал второй визит госсекретаря Киссинджера, который, помимо прочего, должен был продемонстрировать Советскому союзу, что США всерьез заинтересованы в Югославии, а также лишить Москву посреднической роли в американо-югославской коммуникации. Ожидалось, что в ходе визита Киссинджер сосредоточит внимание на важных вопросах, которым предстояло определить долгосрочные отношения двух стран. В первую очередь, на взглядах Югославии на политику неприсоединения и ее практические действия, а также на развитии двустороннего военного сотрудничества. Американская сторона анонсировала переговоры на международные темы, в частности, о кризисных зонах – Кипре и Ближнем Востоке, Средиземноморье и, вообще, отношениях по линии Восток-Запад. Основная цель визита свелась к обеспечению беспрепятственного развития отношений с США и поддержанию всестороннего стабильного сотрудничества на принципах Вашингтонской декларации (1971 г.). Такую цель можно было считать шагом вперед во взаимоотношениях, учитывая, что он последовал после периода усиленного американского давления на Югославию.

В глазах американцев Тито представал националистом, который заботится о суверенитете и безопасности своей страны. При этом отмечалось, что его слова и дела нередко расходятся: «На словах он склонялся в пользу Востока, а на деле – в сторону Запада». В идеологическом отношении Тито был ближе к Москве, а на международной арене установил связи со странами третьего мира. Отдельное наблюдение касалось образа жизни народов Югославии, который значительно отличался от «жизни его советских коллег (так в тексте – прим. переводчика), и был гораздо ближе жизни каких-нибудь западных народов»[30].

В Югославии с американским госсекретарем обращались как с одним из наиболее выдающихся мировых деятелей, на котором лежит бремя преодоления многочисленных кризисов Холодной войны. Не взирая на то, что в определенных кругах он считался неоднозначной фигурой из-за своего отношения к странам третьего мира, югославское руководство с большим уважением высказывалось о его программе и деятельности. В Белграде приезду Киссинджера и его встречам с югославским руководством придавали большое значение, потому что это были первые переговоры на высоком уровне с американской администрацией после окончания 10-го конгресса Союза коммунистов Югославии[31].

Как показал многолетний опыт, имелись серьезные различия в том, как Югославия и Америка оценивали многие международные проблемы. Первая была убеждена, что суверенные права одного государства не должны нарушать суверенные права другого государства. Югославия была готова противостоять всем, кто относился без уважения к чужим правам, даже американской внешней политике. Югославское руководство полагало, что в основе такой позиции лежал не антиамериканизм, а сущностное разногласие и неприятие всех попыток нарушения основных принципов международных отношений. Таким способом СФРЮ защищала собственую независимость, суверенитет и территориальную целостность. Сопротивляясь любому вмешательству извне и попыткам нарушить самостоятельное развитие какой бы то ни было страны, Белград противостоял провозглашенной американской политике интервенционизма[32].

Согласно видению будущего СФРЮ американской администрацией, только устойчивая, цельная и независимая Югославия, не входящая в Варшавский договор или НАТО, имела жизненно важное значение для поддержания системы безопасности в Европе. Серьезные внутренние конфликты в Югославии, а также радикальные изменения ее внешнеполитического курса могли оказать негативное влияние на разрядку в Европе. В США полагали, что компартия в Югославии, в отличие прочих коммунистических стран, представляла собой институт, способствовавший сохранению целостности государства. По мнению американского политического руководства, Югославия после 1971 г. повела курс на «ужесточение», но не на возврат к советской или румынской внутриполитической модели. Партия стремилась обуздать шовинизм, укрепляя позиции различных национальных групп в более широком югославском сообществе. Таким образом, партия пыталась воссоздать общеюгославский центр, задача которого заключалась в том, чтобы влиять, но не командовать партийными организациями, из которых она состояла[33].

Пока в Югославии с нетерпением ожидали приезда Киссинджера, в Америке против него развернулась ожесточенная кампания, поводом для которой стали безуспешные усилия госсекретаря по урегулированию Кипрского кризиса. Киссинджер подвергся особенно острой критике после выхода Греции из военной организации НАТО, а масло в огонь подлило обсуждение его роли в перевороте в Чили, который произошел при участии ЦРУ. За океаном полагали, что крах политики Киссинджера по кипрской проблеме нанес ущерб американским интересам в том регионе и, в целом, в НАТО. Поэтому от президента Форда потребовали отправить госсекретаря в отставку. Однако президент решил, что отстранение Киссинджера имело бы пагубные последствия, приведя к падению доверия в мире к американской политике. Вопреки давлению Форд поддержал Киссинджера, сохранив за ним обе должности[34]. Президент направил Й.Б. Тито послание, в котором выразил пожелание продолжения сотрудничества и дальнейшего развития двусторонних отношений на базе принципов, заложенных в совместном заявлении 1971 г. Подчеркивалось также значение и важность существования незвисимой и внеблокой Югославии, а также ее позиции на международной арене. В соответствии с этой линией госсекретарь Киссинджер обратился с посланием к своему коллеге югославскому государственному секретарю Миничу, в котором подтверждал преемственность американской политики, а также намерение посетить Югославию[35].

Однако, выступление Тито в Есенице, посвященное кипрским событиям, вызвало бурю недовольства в Вашингтоне. Югославский лидер озвучил серьезные обвинения в адрес ЦРУ, назвав его вероятным организатором государственного переворота на Кипре. Подобные заявления могли послужить поводом и для отмены визита Киссинджера. Из-за всех этих событий и сам он не был уверен, оставить ли Югославию в программе своей поездки. Главным виновником вероятного ухудшения двусторонних отношений Киссинджер считал югославского лидера. Тогда же госсекретарь озвучил прямые угрозы в адрес Белграда: «Небезопасно подвергать нападкам США, никому не позволено нападать на нас и одновременно рассчитывать на нашу помощь»[36].

Белград был лишь одной из многих остановок в рамках турне, предпринятого Киссинджером по странам, располагавшимся вдоль южных границ СССР (Италия, Румыния, Иран, Афганистан, Индия, Бангладеш, Пакистан). 4 ноября 1974 г. американский госсекретарь прибыл в Югославию по приглашению заместителя председателя Союзного исполнительного вече (СИВ) и союзного секретаря по иностранным делам Милоша Минича. Во встрече, которая состоялась по прилете, с югославской стороны приняли участие Минич, председатель СИВ Джемал Биедич, а также председатель Й.Б. Тито. В ходе переговоров, которые прошли в открытой и дружественной атмосфере, был затронут ряд наиболее актуальных вопросов международной политики и двусторонних отношений. Главное внимание было уделено политике неприсоединения, особенно роли Югославии в ней, а также отношению американского правительства к политике неприсоединения и деятельности неприсоединившихся стран. Удалось обсудить и ситуацию в кризисных зонах по всему миру, в частности, на Ближнем Востоке и на Кипре. Обе стороны представили свои взгляды на пути решения актуальных мировых проблем, подтвердили важность поддержания регулярных контактов и консультаций на всех уровнях. Особое внимание было уделено проблемам, обременявшим международные экономические отношения и процессы. Подчеркнув, что все страны и народы по сути взаимозависимы, стороны согласились с тем, что подлинный мир и стабильность могут быть достигнуты только при значительном прогрессе в решении острых проблем, стоящих перед человечеством в области международных экономических отношений, мирового хозяйства и развития. Долгосрочные решения таких проблем могли быть достигнуты только при уважении независимости, суверенитета и равенства государств независимо от их схожих или различных социальных, экономических и политических систем. В ходе переговоров обе стороны высказались за равноправное сотрудничество всех членов международного сообщества, основанное на уважении принципов Устава Организации Объединенных Наций в решении открытых международных проблем. Было подчеркнуто значение проводимой Югославией политики неприсоединения, которая способствовала более полному взаимопониманию между народами, поиску мирных решений международных проблем и конфликтов. Стороны также оценили двустороннее сотрудничество как успешное и выразили готовность к его дальнейшему совершенствованию и расширению, особенно в сфере экономического, финансового, технологического сотрудничества и совместных инвестиций. Было особенно подчеркнуто значение соглашения о сотрудничестве американских и югославских предприятий при строительстве первой югославской АЭС. Обе стороны выразили готовность активно способствовать дальнейшему расширению сотрудничества в сфере культуры[37].

В ходе беседы с председателем СИВ Д. Биедичем обе стороны выразили удовлетворение в связи с дружественным характером и положительными результатами совокупных отношений и сотрудничества между США и Югославией. Дружба и сотрудничество с Соединенными штатами представляли собой важный элемент югославской внешней политики. Председатель СИВ заявил, что югославская экономика достигла того уровня, когда она может предпринять более масштабную экспансию на базе новейших технологий и оборудования, которые США могли бы предоставить в качестве важного партнера СФРЮ.  Биедич указал, что югославские предприятия заинтересованы в дальнейшем развитии сотрудничества, подкрепленного американскими знаниями, технологиями и финансовым участием. Эти пожелания югославского руководства имели решающее влияние на принятие решения о строительстве американской компанией Westinghouse Electric первой в Югославии АЭС. Выступив за продолжение успешных деловых отношений с банком Exim, председатель СИВ также выразил пожелание, чтобы США распространили на Югославию преференциальный режим во всей его полноте. Благодаря сотрудничеству с Америкой СФРЮ смогла принять новый закон о совместных вложениях иностранного капитала.

В военно-экономической сфере сотрудничество развивалось не так успешно, как по остальным направлениям. В ходе переговоров с югославскими руководителями Киссинджер отметил, что именно США приостановили и заморозили сотрудничество в этой области. Председатель СИВ перечислил многочисленные негативные аспекты оного, подкрепив сказанное примерами. В частности, было упомянуто приобретение американских артиллерийских орудий, которые нельзя было использовать из-за отсутствия боеприпасов. Как указал Биедич, весь импорт из США сводился к поставке запасных деталей и боеприпасов для устаревшего и снятого с продажи американского оружия, которое, будучи давно закупленным, все еще находилось на вооружении Югославской народной армии. Поэтому от Киссинджера ожидали конкретных предложений по развитию военного сотрудничества[38].

Югославский и американский государственные секретари также обсудили действия обоих государств на международной арене. Киссинджер поддержал все шаги Белграда, направленные на защиту суверенитета СФРЮ. Союзный секретарь Минич изложил югославское видение деятельности Движения неприсоединения и его роли в мировых делах. Он также подчеркнул, что позиция, цели и требования неприсоединившихся стран – результат взаимодействия со всеми государствами, включая такие великие державы, как США, СССР и КНР. При этом неприсоединившиеся стремились избегать конфронтации, создания новых блоков, а также машины ООН по голосованию. Киссинджер выразил понимание принципов политики неприсоединения, но подчеркнул, что на практике неприсоединившиеся страны во всем шли наперекор Соединенным штатам, которые опасались, что движение может превратиться в новый блок. Он также попытался заручиться поддержкой и пониманием югославского правительства в отношении американской ближневосточной политики «Шаг за шагом». Киссинджер особенно подчеркнул, что США стремятся к долгосрочному урегулированию Ближневосточного кризиса.

Однако саммит в Рабате[39] привел к ослаблению американской позиции на переговорах по урегулированию Ближневосточного кризиса. А именно, перед американским госсекретарем встала задача прийти к соглашению с руководством Организации освобождения Палестины как единственным представителем палестинского народа. По мнению госсекретаря Саммит в Рабате лишь осложнил реализацию американской стратегии постепенного решения ближневосточной проблемы. Киссинджер полагал, что только правительство США имело возможность выступать в роли посредника между противоборствующими сторонами. Югославский истеблишмент во главе с председателем Тито не поддержал эту позицию, осудив «американскую релятивизацию вины Израиля за обострение конфликта на Ближнем Востоке». Это позволяет констатировать, что Тито и Киссинджеру не удалось выработать совместных решений по проблеме[40].            В отличие от Ближневосточного кризиса, когда речь зашла о ситуации на Кипре, американский госсекретарь весьма подробно изложил американский подход, который предполагал оказание Кипру помощи с целью защиты его суверенитета и территориальной целостности. Вербальные усилия Киссинджера должны были продемонстрировать, что США не заинтересованы ни в появлении новой горячей точки, ни в совершении государственного переворота на Кипре. Решение проблемы американская сторона видела в установлении федерализма, который стал бы результатом соглашения двух общин[41]. Югославскому лидеру позиция Киссинджера по кипрской проблеме, предполагавшая федерализацию страны с учетом некоторых географических нюансов, казалась совершенно нереалистичной. Югославской стороне приходилось проявлять большую осторожность в решении кипрской проблемы. Следовало иметь в виду, что открытое участие в урегулировании может дорого обойтись ей. Кроме того, ради улучшения отношений с США СФРЮ пришлось бы отодвинуть на второй план свои собственные жизненные интересы[42].

В завершение переговоров стороны коснулись еще одной проблемы, отягощавшей двусторонние отношения. Речь шла о Триестском кризисе, который находился в острой фазе из-за югославско-итальянского конфликта вокруг бывшей Зоны Б. А именно, 6-й флот вместе с итальянскими вооруженными силами участвовал в учениях, проходивших в северной Адриатике неподалеку от Триеста. Подобные действия Америки в Югославии воспринимались как поддержка итальянских территориальных претензий к Югославии[43]. Американская сторона заявила, что заинтересована в решении триестской проблемы посредством переговоров, что внесло бы большой вклад в ослабление напряженности в Европе. В итоге обе стороны пришли к единому выводу, что вопрос должен решаться на двусторонней основе, т.е. двумя заинтересованными странами. Не вызвала возражений констатация, что такой исход послужил бы практичным и конкретным вкладом в работу Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе[44].

Заключение

Подход госсекретаря США к отношениям с Югославией указывал на необходимость постоянного межгосударственного политического диалога на самом компетентном уровне. К этому побуждала взаимная заинтересованность в продолжении и укреплении отношений и сотрудничества, а также в устранении препятствий на его пути. Визиты на высшем уровне – Никсона в Югославию, Тито в Соединенные Штаты и Киссинджера в Белград – показали, что главная цель состояла в том, чтобы продемонстрировать хорошие отношения с Югославией на фоне глобальной активности США, а также заручиться ее поддержкой американской политики на Ближнем Востоке и на Кипре. Визит Киссинджера должен был, во-первых, показать Советам, что у американцев есть значительные интересы в таких странах, как Югославия, и, во-вторых, помешать СССР использовать разрядку для проникновения в эти регионы. Приезд госсекретаря означал окончание фазы «замораживания» политических отношений, ставшей следствием американского давления на Югославию. Даже сами американцы пришли к выводу, что «замороженные» политические связи и давление на Югославию не принесли ожидаемых результатов, а, напротив, оказались контрпродуктивными с точки зрения американских долгосрочных интересов в ее отношении. Киссинджер хотел продемонстрировать, что он с пониманием и уважением относится к Югославской политике неприсоединения. Тем не менее, он полагал, что практическая реализация принципов неприсоединения и общие выступления в их духе, особенно, конкретные совместные действия неприсоединившихся стран в ООН противоречили стратегическим интересам США. Поиск точек соприкосновения с Югославией в международных делах показал, что американцы готовы некоторые глобальные проблемы (энергии, ресурсов, продовольствия) решать на широкой основе с участием развивающихся стран. Те, впрочем, воспринимались не как партнеры, а как фактор, который в силу сложившихся обстоятельств невозможно игнорировать. Налаживая сотрудничество и хорошие отношения с Югославией, Соединенные Штаты рассчитывали влиять не только на югославскую политику, но и на Движение неприсоединения в целом, чтобы снизить сопротивление американским стратегическим целям и деятельности на международной арене. Переговоры с Киссинджером послужили подтверждением и актуализацией принципов двусторонних отношений, сформулированных в совместном заявлении 1971 г. Для Югославии визит имел значение не только с точки зрения сотрудничества с США, но и ее положения на международной арене в целом.

Киссинджер выступал за конкретные действия в рамках военного сотрудничества двух стран. Упомянув различное географическое положение, историю и идеологию двух стран, он отметил, что американская сторона относится с пониманием к особым югославским потребностям.

Конечная цель США в отношении Югославии состояла в поддержании ее назависимости, стабильности и единства перед лицом СССР. Для Югославии развитие хороших отношений с США представляло один из основных компонентов ее внешней политики на протяжении всего послевоенного периода.

Главной силой Югославии в отношениях с США была последовательная политика неприсоединения и ее активная роль в совместных действиях с другими неприсоединившимися странами на широком международном поприще. Югославская сторона расценила визит американского госсекретаря как полезный. Однако, по мнению югославского политического руководства, он не повлиял существенным образом на двусторонние взаимоотношения.

Наконец, можно констатировать, что визит Киссинджера имел большое значение для югославско-американских отношений, особенно для их политической составляющей. Новым в американской позиции было согласие с мнением Югославии (а также всего Движения неприсоединения), что мира и стабильности в мире невозможно достичь без прогресса в решении экономических вопросов.

Перевод с сербского А.А. Силкина