«Восстание» 1923 года в Клайпеде – операция, спланированная генштабом Литвы / Валерий Раевский

90 лет прошло с момента первого присоединения Клайпеды к Литве, но все еще существуют разночтения в оценке произошедшего 15 января 1923 года. Некоторые историки повторяют довоенную сказку «о восстании местных жителей-летувининкасов». Другие стыдливо говорят о переодетых в гражданское бойцах военнизированных формирований («шаулисов») и отдельных внедренных «к повстанцам» военнослужащих Литовской армии. Между тем существующие свидетельства позволяют однозначно утверждать, что присоединение инициировало тогдашнее правительство Литвы, а организовало управление разведки при Генеральном штабе. Армия при содействии двух общественных организаций лишь провела операцию.

Об офицерах умолчали

Отчего же и довоенные историки, и некоторые современные исследователи так непоследовательны в вопросе того, чьими руками было проведено присоединение? Оттого, что пришлось бы вернуться к оценке роли армии в жизни довоенной Литвы, к борьбе группировок в недрах армии, и в конечном счете, к вечному вопросу – причинах нейтральности («бездействия») армии в событиях лета 1940 года. Признав роль армии, а не «восставших», пришлось бы говорить о Генеральном штабе, вспоминать неудобные факты биографий руководителей армии, а главное – вспомнить, что 90 процентов офицеров Литовской армии в начале 20-х годов происходили из старой русской армии. Парадокс, но как и Красную армию России, Вооруженные силы Литвы в конце 1918-середине 1919 годов создавали военспецы старой императорской армии. Неверие и ложная скромность здесь не при чем. Подобные факты ни в межвоенный период, ни сейчас не укладываются в идею самостоятельного развития.

Выгодно создавать миф, что армия в 1918 году создавалась почти что с нуля. Какой мол, генералитет, какой генштаб у молодого государства? Кадры между тем, и притом опытные (обладавшие как многолетним боевым опытом, так и академической выучкой), в Литве с конца 1918 года имелись. В Литву после развала старой русской армии вернулись несколько сот (!) офицеров-литовцев различных специальностей и званий. Среди них были как офицеры военного времени (выпускники ускоренных курсов, выпускники университетов), так и офицеры, закончившие военные училища еще до Первой мировой войны. Служил в Литве и человек, закончивший элитнейшее учебное заведение - Академию генерального штаба в Петербурге. Всего вернулись 1 боевой генерал (Сильвестрас Жукаускас), 4 находившиеся на генеральских должностях лица, 12 полковников, 46 подполковников и капитанов (майорский чин с 1884 года по армии не присваивался), более 150 младших офицеров (от прапорщиков до штабс-капитанов), несколько сот унтер-офицеров.  Риторический вопрос: сколько литовцев-«военспецев» принимали участие в операции по захвату Клайпеды, и в ее планировании?

Как организовать «восстание»?

В своих воспоминаниях тогдашний премьер-министр Литвы Эрнестас Галванаускас утверждает, что многие лидеры Малой Литвы не хотели присоединения Мемеля к Литве вооруженным путем. Они знали, что фактическое взятие края под свой контроль проведет армия, и это им казалось не очень этичным, а то и попросту опасным. Когда лидерам было предложено возглавить «восстание», они категорически отказались. Согласился лишь Эрдмонас Симонайтис, который и был назначен лидером «восстания».

Кому же из руководителей Литвы конкретно принадлежит идея присоединения Клайпеды к Литве? Безусловно, необходимость момента чувствовали и дипломаты, прощупавшие позицию стран Антанты, и исполнительная власть, и высокопоставленные военные. В ноябре 1922 года премьер Э.Галванаускас провел решающую встречу с членами правительства и руководством армии. Он поставил вопрос о дате операции и ее руководителе. По воспоминаниям Э.Галванаускаса, многие видные дипломаты и политики отказались от чести быть руководителем «восстания». Тогда слово взял работник разведуправления генштаба и предложил себя в качестве руководителя. Это был капитан Йонас Половинскас, один из создателей военной разведки Литвы. Он высказался за тщательную подготовку операции, за широкое ее финансирование.

Необходимо было провести, как бы сейчас сказали, операцию прикрытия. 6 января был образован Главный комитет по спасению Малой Литвы. Его председателем выбран авторитетный деятель из числа «летувининкасов» Мартинас Янкус. После утверждения операции правительством Э.Галванаускаса был дан соответствующий приказ по армии «освободить Клайпеду». Непосредственное руководство операцией с этого момента перешло к реальному руководителю «восстания» капитану Й. Половинскасу.

Но подобную операцию, тем более поданную мировому сообществу как «восстание местных жителей», нельзя провести, лишь имея молодежь, пусть и патриотично настроенную, да смелых сельских парней-добровольцев. Требовались офицеры, унтер-офицеры и нижние чины с опытом зимних боев. Основной силой в операции выступали рядовые воины Литовской армии, члены союза стрелков, молодежь из местных жителей. 20 из них погибли в боях с французской армией и немецкими полицейскими. Как известно, армия наступала на Клайпеду с трех направлений, в город вошли лишь два отряда, а один из отрядов попал в метель. Французы особо не защищались, упорство оказали лишь немецкие полицейские. Серьезный бой завязался в районе Сендвариса (ныне перекресток улиц Мокиклос-Саусе 15 - Тильжес), где немцы установили пулемет. Здесь предположительно погиб капитан Эдуардас Норейка, кавалер двух Крестов Витиса за бои с большевиками в 1919 и поляками в 1920 годах.

Денег не жалели

Подробностей планирования тайной операции по захвату у французов Мемеля не сохранилось. Известно лишь, что управление разведки (подразделение генштаба) начало подготовку к «восстанию» еще осенью 1922 года. Уточнялись численность французов, силы и настроения немецкой полиции, изучались подходы к Клайпеде, переправлялось оружие. В декабре 1922 года Й.Половинскас и один из руководителей союза «шаулисов» А.Марцинкявичюс окончательно прибыли в Мемель, чтобы осмотреться перед началом операции, что называется, на месте. Особое значение уделялось формированию Комитета спасения, проверке его членов, распределению средств среди нужных людей, обеспечению безопасности операции, а особенно - сокрытию связей комитета с литовской разведкой. Немецкая полиция, безусловно, отслеживала настроения жителей и догадывалась, что «летувининкасы» что-то затевают. С частыми визитами в Мемеле были замечены неизвестные лица с военной выправкой, которую нельзя было скрыть под крестьянской одеждой. А.Марцинкявичюс в своих донесениях в первых числах января указывал, что, убеждая членов Комитета спасения начать восстание в оговоренные сроки, высказал последний аргумент – пообещал единовременные выплаты и зарплату. Правительство слово сдержало - после взятия Клайпеды членам Комитета по спасения Малой Литвы была установлена зарплата в размере 600 литов. (Из материалов Государственного архива Литвы в Вильнюсе).

Подвел псевдоним

Всем офицерам перед операцией были присвоены оперативные псевдонимы, выдавались и документы, оформленные на соответствующие фамилии. В этом плане интересна судьба некоторых участников операции. Руководитель восстания – капитан Йонас Половинскас (он же Ян Половинский) получил оперативный псевдоним Йонас Будрис. Он впоследствии так сжился со своим псевдонимом, что и на официальных должностях проходил под фамилией Будрис. Командир одной из трех колонн – капитан Микас Кальмантас, он же Калматович, оперативный превдоним – Байорас. Оба впоследствии, став полковниками, формально перестали носить форму. Половинскас стал дипломатом, а Кальмантас – руководителем Союза стрелков («шаулисов»). Блестящее прикрытие для профессиональных разведчиков. Разве что, будучи консулом в Кенигсберге, а затем в Нью-Йорке, Й.Половинскас оставался Йонасом Будрисом.

Судьба командира другого отряда (майор Ян Эмиль Ишлинский) сложилась хуже – он окончил службу полковником-лейтенантом в провинции, в должности командира  Мажейкяйского отряда «шаулисов». У Йонаса Ишлинскаса во время операции был псевдоним Йонас Аукштолис, который совпал с именем и фамилией известного дипломата, посла в Латвии, Чехословакии, скандинавских странах. Говорят, что по этой причине награды обходили майора Й.Ишлинскаса, а многочисленные ордена получал посол Й.Аукштолис.

Официальный Каунас никогда не признавал операции по занятию Мемеля, повсеместно употребляя термин «воссоединение после успешного восстания». Стоит заметить, что после успешного завершения операции, когда были предприняты меры по награждению отличившихся, участникам вручалась не государственная награда, а специальный знак от Комитета по спасению Малой Литвы. Знак был 4 видов (золотой и серебряный, с разными лентами, знаки на трехцветных лентах вручались участникам операции, на зеленых – меценатам и сторонникам). Военнослужащие охотно носили данный знак среди государственных наград, а правительство делало вид, что такого вида государственой награды, как «Медаль освобождения Клайпеды», не существует.

Судьба «старых кадров»

Почему же о заслугах своих офицеров-профессионалов забыли, или, точнее сказать, говорят вполголоса? Эта проблема существовала и в довоенной Литве. Дело не только в персоналиях. Биография почти каждого из начальников генштаба Литвы начиналась в старой императорской армии, равно как почти всех старших офицеров армии.

Назову лишь некоторых, заслуживших боевые награды в старой русской армии. Боевой опыт на фронтах Первой мировой войны приобретали сотни офицеров-литовцев. Семью орденами и Георгиевским оружием был награжден генерал-майор императорской армии, впоследствии командующий Вооруженными силами Литвы С.Жукаускас. Несколькими царскими орденами награждены Антанас Грушецкас, Миколас Великис, Петрас Битаутас, Пранас Лятукас. Генерал Максим Катхе и Вацловас Янавичюс были награждены орденами св. Георгия 4 степени. Андрей Сенаторский награжден орденом св. Владимира 3 степени с мечами. Игнас Мустейкис и Зенонас Балтушаускас награждены орденами св. Владимира 4 степени с мечами. Казис Таллат-Кялпша был награжден Георгиевским оружием с надписью «За храбрость». Казис Мацкявичюс награжден Георгиевским крестом 1 степени (высшая, 1 степень уже подразумевала наличие крестов 3, 2 и 4 степеней). Адомас Бутаутас и Антанас Повилайтис награждены Георгиевским крестом 2 степени. Бронюс Амбразеюс и Йонас Андрюкайтис награждены Георгиевским крестом 3 степени. Несколько десятков награждены Георгиевским крестом 4 степени. Десятки награжденных боевыми Георгиевскими медалями разных степеней.

Носить царские награды в довоенной Литве «стеснялись», носили разве что в начале 20-х, когда из своих наград был лишь Крест Витиса. Ношение царских наград официально разрешили лишь в 1930 году.  До этого демонстративно Георгиевский крест 4 степени носил лишь «гусарский полковник» Повилас Плехавичюс, видный деятель государственного переворота 1926 года.  С середины 20-х обострились трения между «военспецами» и молодыми офицерами, прошедшими обучение в военных училищах Чехословакии, Бельгии, и стремительно продвигавшимися по службе. Доходило до смешного – в отставку был уволен начальник артиллерийских мастерских, бывший капитан второго ранга императорского флота Теодор Рейнгард, до 1920 года служивший во врангелевской армии. Ему вменили в вину подпись в коллективном письме к однополчанам в одной из парижских газет.

Нелюбовь к военспецам усилилась после того, как по подозрению в работе на ОГПУ Советской России был арестован бывший начальник Генерального штаба Литвы генерал Константинас Клещинскас. Решением военного трибунала генерала признали виновным в шпионаже и расстреляли.

Между тем бывшие военспецы определенное влияние на армию и общество сохраняли вплоть до конца 30-х. В 1937 году военспецы провели в Каунасе свой съезд, насчитали 940 участников Первой мировой войны, офицеров, нижних чинов и военных чиновников старой русской армии, вернувшихся в Литву в 1917-1919 годах. В 1938 году в Литовской армии еще служили 6 генералов, 16 полковников и 23 полковника-лейтенанта, начинавших службу в частях, расквартированных в Смоленске, Витебске, Петрограде, на Кавказском и Румынских фронтах.

Отмечая свои заслуги перед страной, военспецы в 1938 году добились учреждения государственной награды - медали «Отличник Армии 1917-1919». Были составлены списки награждаемых, всего на 1161 человека. Но изготовление серебряных медалей и лент шло медленно, вручение затягивалось до 1940 года. Символичный факт - 120 медалей остались в запасниках Военного музея в Каунасе, о них на полвека забыли, как и о самих людях, служивших своей стране.

Руководство Литвы начала 20-х обладало политической волей, дипломатической смелостью, а главное, кадровыми ресурсами, и смогло осуществить присоединение Мемельского края к Литве. В конце 30-х уже ни политической воли, ни единства в тогдашней «элите» страны не наблюдалось. Развязка драмы началась весной 1939 года, и опять с Клайпеды.