Мировая революция СССР против лимитрофного империализма, 1918-1945. Введение / М.А. Колеров

XIX век - "век национализма" - породил в либеральной и социалистической традициях  консенсус о праве наций на национальное самоопределение вплоть до отделения (независимости). При этом гражданский, политический национализм Французской революции явно уступал новому, этническому, языковому и культурному национализму Германии, Италии, Польши, Венгрии и меньшинств Австро-Венгерской монархии, славянских меньшинств Османской империи. Русофобия великих европейских держав, служившая формой для их исторической борьбы против России и русской монархии в итоге делегитимировала русский политический и возможный русский этнический национализм в глазах тех в России, кто ориентировался на общеевропейский, французский, британский или германский путь национально-государственного развития. Поэтому многонациональная Австро-Венгрия, взятая за образец русскими социалистами и либералами, в итоге стала формулой максимального государственного компромисса для русской антисамодержавной оппозиции. Австро-венгерский опыт решения национального вопроса через национальное строительство воспроизвёл и главный официальный специалист большевиков по делам национальностей - И.В. Сталин. Если вождь большевиков В.И. Ленин уже с 1915 года настаивал на фактическом расчленении Российской империи на национальные государства (даже там, где борьба за национальную независимость была уделом узкого политического кружка), то Сталин, по крайней мере, следовал образу Австро-Венгрии как многонационального единства. Но в главном - в приоритетном националистическом расчленении Российской империи ради мировой коммунистической революции - они были едины. 

В 1917-1919 гг. гибель Российской империи, капитуляция Советской России перед Германией, Австро-Венгрией и Турцией, победа Антанты над Германской, Австро-Венгерской и Османской империями - и разрушение этих империй, - означали  масштабный передел карты Европы, Передней Азии и Ближнего Востока на началах управляемого победителями "национального самоопределения". Формальными основами такого переустройства стали "Декларация прав народов России", принятая СНК РСФСР 2 (15) ноября 1917 года, и "14 пунктов" мирного договора для Европы и Передней Азии, провозглашённые президентом США В. Вильсоном 8 января 1918 года.

Новыми угрозами против России в 1918-1922 гг. стали аншлюс Бессарабии Румынией; война Польши за Литву, Белоруссию, Украину; война Финляндии за присоединение к ней Восточной Карелии. Угрозе проектов "Великой Польши", "Великой Финляндии" и "Великой Румынии" ещё больший вес придавала военно-политическая поддержка держав-победительниц  - Англии и Франции. Эта проекция силы и проекция угрозы победившего в Европе империализма была главной угрозой с Запада против России в 1920-1940-х гг.

Известно, как Сталин в ответ на прямое утверждение в частном грузинском кругу ответил: "Я не грузин. Я - русский революционер грузинского происхождения". В этой формуле  видится одно из ярких выражений той эволюции, что произошла со сталинской политикой в СССР, - от интернационализма мировой революции к новому изданию Российской империи в лице СССР, который объединил целую сеть национальных государств, а вождь которого в мае 1945 года поднял праздничный тост "за великий русский народ". Тем временем, новые тексты обнаруживают в Сталине полноценного строителя Грузии как локальной империи.

Выдающиеся современные историки много прояснили и детализировали в принципах национального строительства в СССР. Терри Мартин ясно описал СССР как "The Affirmative Action Empire" (2001) ("Империя национальных привилегий", русское издание: "Империя положительной деятельности. Нации и национализм в СССР, 1923-1939" (М., 2011)), а Дэвид Бранденбергер - в серии трудов 2000-2010-х гг. - как страну русского государственного патриотизма, форму русского национального государства.

Это понимание равно служит обнаружению в СССР исторически предопределённого государственного протекционизма, о котором я специально писал в очерке "Фихте, Лист, Витте, Сталин: изолированное государство, протекционизм, первоначальное социалистическое накопление и социализм в одной стране", вошедшем в книгу "Сталин от Фихте к Берия" (2017), и которое позволило CCCР просуществовать более 70 лет. Это понимание одновременно даёт увидеть в СССР лабораторию непрерывного строительства национальных государств, в итоге разорвавших страну на куски.

Исторический контекст строительства и смерти СССР предельно ясен: это эпоха гибели многонациональных империй и торжества национализма - более этнического, нежели политического. Как отвечал на этот исторический вызов сталинский СССР? Об этом речь впереди.